Сокровища Аттилы

Прячась за камнями, он приблизился к сбившимся в беспокойный табунок лошадям. И увидел Ваху, бежавшего к табунку. В сотне шагов догорал костер. Треща, прощально взметнулось пламя. Этого света оказалось достаточно, чтобы охватить взглядом часть лощины от ручья до руин храма. От скалы, в которой находилась расселина, к костру бежали пятеро воинов. Несколько гуннов крались вдоль ограды. Еще трое огибали развалины храма со стороны скалы–останца, стремясь отрезать беглеца от леса. Стрела Диора заставила Ваху упасть на колени. Диор успел свалить одного из пятерых, подбежавших к костру. Остальные попадали в траву. Те, кто крался вдоль ограды, остановились, заметив, как упал гонец, кинулись к Диору, рассыпаясь на ходу в цепь. То же самое сделали и четверо возле костра. Действовали гунны сноровисто. Диор укрылся за табунком, рассчитывая, что тогда в него не станут стрелять, боясь попасть в лошадей. Гунны уже поняли, что напал на них один. Это разъярило их. Теперь они будут преследовать его, пока не убьют.

Под прикрытием табунка Диор успел пробежать расстояние, отделяющее лошадей от ручья. По обоим берегам его рос высокий камыш. Теперь Диор был спасен. Ему ничего не стоило укрыться в лесу или вернуться в потайную долину. Но он этого не сделает.

Камыш скрыл его с головой. Послышались разочарованные крики преследователей, обнаруживших его исчезновение. Они стали осматривать местность. На этот раз стрела Диора не достигла цели, ударившись о бронзу щита. Гунны поняли, где он притаился. Яростный вопль исторгся из их грудей. Они опять рассыпались в цепь и бросились к камышам. Но что это им могло дать? В любое время Диор спрячется на другом берегу. А гунны боятся воды.

Под ногами советника оказалась узкая тропинка, протоптанная грузным вепрем. Он бесшумно пробежал по ней и оказался на правом фланге преследователей. Теперь он стрелял по ногам. Две его стрелы попали в цель. Два воина с проклятиями опустились в траву. Остальные по камышам ломились к нему. Ничего не оставалось, как броситься в ручей. Камыш трещал все ближе и ближе. Диор лежал в воде, поставив лук стоймя, чтобы не намочить тетиву. В этом месте множество молодых стрельчатых побегов росли прямо из воды. Преследователи были разъярены и испуганы. На них напал всего один человек, а убил или ранил за короткое время около десятка воинов. В этом было что–то пугающее. Возглавивший погоню десятник, видимо, понял, что его ждет в случае неудачи. Десятника осенило, что следует делать, он завопил:

— Выходите все из камыша! Это злой дух чэрнэ! Он погубит нас всех!

Тревожный случай получил должное объяснение и оправдание. Некоторые воины стали выбираться из камыша, крича:

— О чэрнэ, я приношу тебе жертву!

— Даю золотую монету, только оставь меня в покое!

Оказавшись за границей камыша, преследователи столпились возле десятника, шумно обсуждая случившееся. Кто–то говорил, что слышал шелест крыл, кто–то видел горящие злобой глаза. Десятник важно объявил, что простые стрелы чэрнэ поразить не могут, нужны заговоренные. Их ни у кого не нашлось.

Диор выбрался из воды, подкравшись к толпящимся, он выпустил по ним три стрелы. Но теперь его не стали преследовать. Уцелевшие упали на колени, взывая к злому духу, обещая принести ему неслыханные жертвы. Храбрецы перед нечистой силой словно оцепенели, осознавая свою обреченность. Диор хладнокровно выбивал по одному воину из жалкой кучки. Последнего, десятника, он оставил в живых. Тот лежал, уткнувшись лицом в траву, крича:

— О всемогущий Тэнгри, спаси меня!

Диор подошел к нему, поставил мокрый сапог на затылок воина, сказал:

— Я похлопочу перед Тэнгри, чтобы он посадил тебя перед самым жарким небесным костром и дал самую вкусную баранью похлебку, если ты скажешь, где расположены заставы вашей тысячи.

2

Ударом меча он отрубил десятнику голову. Обшарил всю лощину и добил раненых. Выбрал самого сильного жеребца, вскочил на него и углубился в предрассветный лес.

Заставы он миновал благополучно. Когда взошло солнце, он выбрался на старую Римскую дорогу, оставив далеко в стороне стан Джизаха.

Дальнейший путь его проходил без происшествий. К вечеру того же дня Диор прибыл в лагерь антов.

Воины Добрента расположились на большой лесной поляне. На этот раз они не обустраивались и готовы были в любое время сняться и уйти. Лишь построили шалаш для князя да капище с единственной статуей Перуна.

Добрент встретил племянника с радостью. Они обнялись, но уже не испытывали силу друг друга, как в первый раз.

— Слава Перуну! — облегченно прогудел князь. — Ты явился. А где Ратмир и Заренка?

Диор рассказал дяде о смерти жены и побратима. Это известие опечалило князя. Он вызвал молодого волхва, велел принести жертву Перуну в честь храбрых воинов Ратмира и Заренки. Диор сообщил о рождении сына и где тот сейчас находится.

— Сокровища дакийских царей и золото Аттилы по–прежнему находятся в подземном дворце в сохранности, — добавил он в конце.