Сокровища Аттилы

Тун помолчал, собираясь с мыслями, и заговорил на языке Степи, равно понятном гунну и алану, в котором гуннские слова перемежались со множеством заимствований из германских, славянских и других языков, обозначающих то, чего у гуннов не было. На памяти Юргута в речь Степи вошли славянские слова «мед», означающий сладкий душистый напиток, и «страва» — поминки по покойному. Встречались в речи брата Туна римские и греческие слова, ставшие уже привычными.

— Итак, слушай, Юргут! Много лет назад в Верхнем дворце жил дакийский царь. Очень жестокий и умный. А это было время большой войны между даками и римлянами, которые были в союзе с вандалами. Когда дакийский царь понял, что поражение неминуемо, он велел прорыть подземный ход из дворца в потайную долину…

— Та ли эта долина, в которой усыпальница? — живо спросил Безносый.

— Нет, другая. Ее невозможно обнаружить, она скрыта в неприступных скалах. Подземный ход рыли через гору. Тогда–то в недрах горы и нашли огромные пещеры. Они оказались сухие, теплые, и в них всегда был свежий воздух. Возможно, из–за ручья, протекавшего в одной из них. Узнав о пещерах, царь распорядился построить там подземный дворец, а заодно и кладовые, чтобы наполнить их всевозможными припасами. Когда подземный дворец был закончен, царь устроил пир, на котором собрал всех, кто ведал о существовании подземелий. Ты, наверное, уже догадываешься, что за этим последовало? Да, именно так. Царь велел их отравить. Остались только двое, знающие тайну Нижнего дворца, — сам царь и один из его приближенных. Они же владели и секретом той двери, в которую ты со своими воинами, так упорно колотил бревном…

— Я не виноват, мне приказал Чегелай!

— И он же велел узнать, где скрыты сокровища?

— Конечно! Кто еще!

— Значит, ты пришел к нам не по своей воле?

— Ва, я же говорю: сбежал!

— Хорошо, поверю. Слушай дальше. Я уже говорил, что секрет двери утерян. Произошло это потому, что когда римляне и вандалы окружили дворец, то при первом же штурме царь погиб, а его приближенный оказался настолько труслив, что один скрылся в подземелье. Во дворце все погибли. Вандалы о тайнике ничего не знали. Гейзерих искал золотое кресло не там. В гневе он разграбил Верхний дворец, предал его огню и удалился в Паннонию. Только тогда этот приближенный вышел из подземелья и ужаснулся содеянному. Мучимый величайшим раскаянием, он вновь скрылся в недрах горы и провел здесь в безутешных раздумьях и молитвах много дней. Келью, в которой он жил, мы бережем до сих пор. Страдая от угрызений совести, мучаясь одиночеством, он проводил время, истязая свое тело и молясь. Много раз он помышлял о самоубийстве, но некое предчувствие останавливало его в совершении сего смертного греха. Это была рука Провидения. Так прошло больше года в непрерывных молитвах. Тело его слабело, но дух неизмеримо окреп. Однажды ему, изнуренному скорбью по погибшим, было видение. Явился в его келью некий человек, прекрасный видом, в золототканых одеждах, с печатью божественной мудрости на лице. Над его головой сиял некий свет в виде венца. Пал перед ним ниц великий грешник, ибо понял, кто посетил его. И произнес небесный посланник: «Внемли, брат мой! Поистине грехи твои велики. Но нет такого греха, который не простился бы, если раскаяние согрешившего искренне и всю свою дальнейшую жизнь он посвятит деланию добра». Слова небесного посланника записаны золотыми буквами на стене той кельи, где жил тот царедворец. И велено было ему искать повсюду обездоленных, угнетаемых, униженных и оскорбленных, страждущих святости, и всех их приводить в подземный дворец, и заботиться о них, и утешать их. И вселилась в царедворца великая надежда. Радостно принялся он за поиски сирых и обездоленных, дабы нашли они в подземных жилищах покой и отдохновение…

— Чем же они кормились?