Сокровища Аттилы

На следующий день они продолжили путь. Диор слышал за своей спиной почтительное перешептывание воинов, обсуждавших его блистательную победу. Узур только сопел и недоуменно тряс головой. Наконец произнес:

— Ха, как так? Силач Ур побежден! Словно мышь! Если б не видел, не поверил бы! Сначала думал: ты мышь, оказалось — наоборот!

— Теперь ты убедился, что я сын Чегелая? — спросил Диор.

Сотник долго молчал, раздумывая, сказал с тем же хитроватым выражением:

— Безносый тоже был сильным воином. Очень сильным!

К полудню дорога спустилась в высохшее русло реки, словно в ущелье. Обрывистые берега ее достигали десяти локтей в высоту. Коннику по такому склону не подняться.

Проехали около трети гона. Впереди послышался невнятный шум, тревожные крики. Диор привстал на стременах, стараясь понять, что там происходит. И тут из–за поворота показались отступающие заставы. Впереди скакал косматый Ур. Подлетев к сотнику, прорычал:

— Говорю: бургунды перегородили дорогу. Не меньше двух тысяч. Ранен Бузлах.

И тут в тылу сотни послышался топот множества скачущих лошадей. Топот усиливался. Кто–то за их спинами крикнул:

— Бургунды! Нас окружили!

Гунны оказались в западне. Скоро Диор увидел, что но извилистому руслу реки их догоняет густая толпа рослых воинов. Промедление в таких случаях смерти подобно. Узур принял единственно правильное решение. С перекошенным от бешенства лицом он поднял свой меч, проревел:

— Хай, удальцы, вперед!

Слитный яростный вопль был ему ответом. Лица воинов мгновенно преобразились. Безумие загорелось в их глазах. Десятки клинков блеснули в полуденном солнечном свете. Ни единого облачка не было на небе, лишь огненный зрак Тэнгри всматривался с высоты, наблюдая за происходящим. Ничто не ускользает от внимания бога–солнца.

Подобно ядру, выпущенному из пращи, сотня метнулась вперед. Копыта лошадей загрохотали по каменистой дороге. Встречный ветер ударил в разгоряченные лица, разметал гривы скакунов. Проносились мимо травянистые склоны. Отвага забушевала в груди Диора. Теперь он отчетливо понял, что он — гунн и никто иной. Его сила слилась с силой сотни, его дыхание слилось с дыханием воинов. Хмель безумия затуманил и его голову. Сейчас сотню могла остановить только смерть.

Бургунды ждали степняков на выходе русла в долину. Отряд гуннов приближался на бешеной скорости. Предводитель бургундов понял, что, если не схлестнуться со степняками встречным порывом, они проломятся через его конницу, как разъяренный бык сквозь кустарник. Он отдал команду, и бургунды ринулись навстречу врагу. До сегодняшнего дня они считались союзниками. Но нет ни в чем постоянства! В дружбе клянутся по вдохновению, а предают по злобе. Гунны сделали германцам много зла. Пока Ругила дознается, кем и каким образом уничтожен один из его отрядов, бургунды уже будут в Галлии. Главное — не выпустить ни одного гунна живым. О громокипящий Вотан, смотри, как отважны твои дети!

Два стремительно сближающихся потока схлестнулись. Заржали и вздыбились кони. Свистнули дротики, зазвенели о щиты. Пошла рубка. Вокруг Диора замелькали свирепые лица. Он успел заметить, как увесистая палица силача Ура обрушилась на голову предводителя бургундов. Но крепка оказалась голова. Тот лишь покачнулся в седле. Перед Диором возникло ощеренное в крике лицо врага. Диор вогнал ему меч прямо в широко разверстую пасть. И тут же прикрылся поверженным врагом, как щитом. Два меча одновременно обрушились на него. Но один лишь скользнул по шлему убитого бургунда, второй разрубил плечо мертвеца. Диор нанес колющий удар в незащищенную грудь жеребца первого врага. Тот рухнул, увлекая за собой всадника. И тотчас сарматский конь Диора прыгнул в освободившееся пространство впереди. Клинок второго бургунда просвистел в пустоте. Вокруг падали лошади, люди. Хриплые стоны доносились из–под копыт. Никто не молил о пощаде. Слышались лишь вопли и проклятия. О сладкая музыка боя; когда отвага сталкивается с отвагой, безумие с безумием! Радость ты доставляешь отважным. Есть упоение в бою! Трещали щиты, ломались копья. Порой в руке всадника оставался лишь обломок меча. Бургундам известны знаки отличия предводителей степняков. На Узура насело не меньше десятка врагов. Он, лихо уклоняясь, сумел свалить троих. Удар четвертого отразил Диор и в мгновение ока зарубил пятого.

— Теперь ты веришь, что я сын Чегелая? — крикнул он Узуру.

Тот не успел ответить, меч бургунда снес ему челюсть.

Гунны дорого продавали свою жизнь. Беспорядочные водовороты отдельных схваток стянулись в одно место. Степняки сумели образовать круг. Осталось их не больше пяти десятков. Но теперь к ним нельзя было подступиться. Они рубили всякого, кто приближался к плотному, ощетинившемуся мечами кольцу. Но и вырваться им в степь не представлялось возможным. Вокруг гуннов громоздился вал из поверженных врагов. Бреши на месте павших тотчас умело затягивалась уцелевшими. Бургунды упорно наседали, не давая передышки. Остатки сотни теперь возглавил раненный в плечо Ур. Он даже сумел надеть на свою голову шапку погибшего сотника с черной лентой.