Сокровища Ауйан Тепуи (СИ)

Сердце Стивена при этих словах покрылось колючим холодком. Он видел, как хладнокровно прикончил Патрик его мачеху. Возможно, настанет время, и у него поднимется рука на своего товарища, как поднялась у Арнольда. Да, они оба были профессионалами, эти два брата, но почему-то Арнольд не внушал ему опасений, а от Патрика можно было ожидать всё, что угодно. Глаза Стивена остановились на Стефани. Она была единственной, кто не вызывал в нём агрессии, может быть, потому, что была женщиной, причём весьма привлекательной. Стивен горько усмехнулся своим мыслям: он оставался для неё злодеем, а в финале всех её картин зло извечно побеждалось добром. Хотя иногда что-то мелькало в её глазах, лучистых и невинных даже для этого возраста. И если он был для неё просто злодеем, стала бы она тогда говорить с ним, как это случилось вчера?

Стефани уже проснулась и теперь сидела, обняв колени руками, не замечая направленного на неё взгляда Стивена. Она с интересом осматривалась вокруг, словно видела всё это впервые. Впрочем, некоторые вещи она действительно видела в первый раз. Трогоноптера, которую вчера она упорно не замечала, порхала перед её глазами, заставляя восхищаться изящной чёрно-зелёной окраской и великолепным размахом крыльев. Вокруг мелькало сотни видов маленьких цариц джунглей, но эта бабочка поражала своей красотой и казалась настоящим чудом экзотики. Даже Стивен обратил на неё внимание, силясь припомнить, когда ему последний раз приходилось видеть столь редкий экземпляр.

— Правда, красиво? — вместо приветствия сказала Стефани. Печали ушедшего дня остались в прошлом. Не было нужды вспоминать о них, когда так ярко светит солнце и в его лучах резвятся милые насекомые! Если бы только не эта духота...

Мысли Стефани прервал резкий и грубый голос Герберта - обида и боль снова вспыхнули в её сердце. Может быть, Герберт и верный товарищ, но он – грязный подлец.

Стивен пристально смотрел на неё, словно читая мысли.

— Не держи зла на Герберта, — тихо сказал он, — у него было трудное детство.

— Здешние бабочки очень красивы, — будто не слыша его, продолжала Стефани, — наша съёмочная группа и не мечтала о том, чтобы показать такое в фильме!

Стивен небрежно выдернул из-под её платья свою куртку, оставив обескураженную женщину изумлённо смотреть вслед. Конечно, она не забудет того, что причинил ей Герберт, но могла бы промолчать в ответ, а не лепетать об этих дурацких бабочках! Если бы кто-нибудь из товарищей заглянул в это время в его душу и увидел, что в ней происходит, он похлопал бы его по плечу и сказал: "Стив, какой уважающий себя террорист станет обижаться на заложницу?! Это же абсурд — она робеет перед тобой!" Но он был зол — на себя и на Стефани, за то, что позволил ей вчера вечером затронуть его душу. Стивен поднял с земли ружьё и, на ходу бросив: "Попытаюсь что-нибудь подстрелить к завтраку", скрылся в кустах.

Он отсутствовал слишком долго, заставив всех, даже Стефани и пилотов, поволноваться. Тауфику немного полегчало, он выглядел бодрым и был настроен оптимистично. У Патрика и Микаэля от вчерашней лихорадки не осталось ни следа. Было удивительно и вместе с тем легко смотреть на их посвежевшие лица, только несколько часов назад выглядевшие такими измождёнными, с воспалёнными глазами и нездоровым румянцем на щеках. Что за средство, которое дал им Стивен, обладает таким целебным эффектом? Микаэль охотно делился своими соображениями, и Стефани слушала, забыв на время о тех ролях, играть которые подкинула им жизнь. В одном из своих фильмов ей также предстояло сблизиться с другой героиней, но та изначально была дружелюбна. Сейчас заложница и враги мирно беседовали о тайных силах природы и медицины, как будто они оказались здесь на экскурсии и, развеивая скуку, ждут гида. Пока они разговаривали, время шло незаметно, но вот всё красноречие иссякло: сначала замолчали заложники, потом террористы, и в воздухе повисла напряжённая тишина, в которой всё яснее чувствовалась тревога. Духота становилась невыносимой, тучи над скалами стали ближе, поднялся ветер, а без Стивена люди не могли двинуться с места.

Вскоре он вернулся, неся в руках связку экзотических птиц.

— Я смотрю, наш герой поправляется не по дням, а по часам, — весело сказал он Тауфику, упорно игнорируя Стефани, — я не ошибался в свойствах этого растения. Патрик и Микаэль тоже в форме - отлично! Ну-ка, ребята, займитесь птичками. — Он бросил тушки к их ногам и снова повернулся к пилотам. — Вы молодцы, парни, неплохо держитесь! — сказал он таким тоном, словно они всю жизнь мечтали услышать от него эти слова. — Если повезёт, вы будете дома через пару недель, хотя мне следовало оставить вас в джунглях за ту попытку сдать меня ФБР. Интересно, можно ли это назвать гуманностью? — он повернулся и с улыбкой посмотрел на Стефани.

— А что будет с нашей спутницей? — перебил его Тауфик, при виде Стивена становившийся мрачным и угрюмым. — Разве вы не отпустите её с нами?