Сокровища баронессы фон Шейн

– Она прожила долгую жизнь, за которую много накуролесила. – Дед улыбнулся, хотя обстановка к веселью явно не располагала. – Эта дамочка обожала бриллианты и золотые безделушки, среди них попадались и очень дорогие, антикварные. Ольга умерла в блокадном Ленинграде, завещав свой ларец и дневник племянникам – детям своего родного брата Марка. Один, брат моего деда, погиб во время войны, а твой прадед, слава богу, вернулся живой и невредимый. От него ларец перекочевал к моему деду – единственному сыну прадеда, от деда – к моему отцу, а отец распорядился отдать драгоценности Марии. У нас еще есть родственники, от двоюродных братьев Марка, они знали про дневник, но ничего не ведали про драгоценности.

– Так все перешло бабке Марии? – Лицо Дениса покраснело, глаза будто выкатились из орбит. – Да почему ей?

– Такова воля отца, – грустно ответил дед. – Он считал, что я мужчина и должен сам заработать, а Маша женщина. Впрочем, – он хлопнул внука по спине, – мы договорились, что если мне понадобятся деньги, Маша продаст кое-что из драгоценностей. – Старик прижал руку к сердцу, будто клянясь, что говорит правду. – До сегодняшнего дня я у нее ничего не просил. Ты знаешь, жизнь ее тоже не баловала. Единственная дочь шалавой оказалась, внучка тяжело болела.

– Да нам-то какое дело? – Денис вскочил со стула и схватил деда за морщинистую, в коричневых пятнах руку. – Дед, немедленно поехали к ней. Пусть отдаст тебе твою долю.

– Она даст ровно столько, сколько нужно тебе для погашения долга – и ни копейки больше, – отчеканил Павел Иванович. – Но ты прав, нужно ехать немедленно. Я не допущу, чтобы моего единственного внука покалечили какие-то отморозки.

Денис вышел в прихожую, чтобы надеть ботинки, но внезапно передумал.

– Поезжай один, – сказал он деду. – Меня она терпеть не может, как не терпела и ее мерзкая внучка.

– Не говори так. – Павел Иванович замахал руками. – Девочка мертва, бедная девочка. Если бы ты мог понять, как тяжело хоронить детей. Маша столько выстрадала… – Заметив злой взгляд внука, он закивал: – Ну хорошо, хорошо, жди меня дома. Только никуда не уходи. Я ужасно боюсь за тебя. Эти люди способны на все.

Он открыл дверь, еще довольно бодро для своих лет сбежал по лестнице, и Денис, взяв со стола красное яблоко, захрустел и развалился на диване. Как хорошо, когда есть человек, который решает за тебя твои проблемы! В мечтах молодой человек уже расплатился с долгами, занялся бизнесом и стал крупным предпринимателем.

– Нужно, чтобы эта старуха отдала все оставшиеся драгоценности, – сказал он мухе, норовившей сесть на его давно не стиранный носок. – Зачем они ей? Наверняка и так хорошенько потратилась на мою сестру. А мне они нужны для развития бизнеса.

Когда хлопнула входная дверь, он подскочил как ужаленный и выбежал в прихожую. Дед, бледный, с синими губами, трясущимися руками оперся о стенку, всхлипнул и неловко повалился на бок.

– Дед, ты что, дед? – Внук бросился к нему, потряс иссохшее тело, потом догадался набрать «Скорую», которая приехала лишь для того, чтобы констатировать смерть от обширного инфаркта.

– Как так? – повторял Денис, словно сомнамбула, ходя по опустевшим комнатам дедовой квартиры. – Как же так?

Он задал этот вопрос и бабке Марии, возненавидев ее до глубины души. Она охала, качала головой, но прятала глаза, и Денис понял, что старуха знает причину внезапной смерти деда. И вдруг его осенило… Она не захотела делиться, не дала ни гроша, и несчастный Павел Иванович расстроился и…

– Ну ничего, старая ведьма, – прошептал он. – Ты отдашь мне все до копеечки.

Он явился к Марии Ивановне через три дня, сначала они мирно побеседовали, она даже напоила его чаем с домашним вареньем, но на его просьбу отдать ему драгоценности ответила, что у нее их никогда не было.

– Видишь ли, Дениска, – она немного шепелявила и от этого раздражала еще больше, – твой дед многого не знал. Нет, не потому, что я ему не говорила… Он не спрашивал. Павел был согласен с нашим отцом: мужчина должен сам заработать деньги. И твой дедушка зарабатывал, даже очень неплохо. Бабушка ни в чем не нуждалась. Когда я осталась одна, он помогал мне, не вспоминая о драгоценностях, хотя сам нуждался в деньгах на лечение сына. – Она поднесла ко рту ложку с вареньем, и одна капля упала на подбородок. Мария Ивановна вытерла ее салфеткой. – А если бы вспомнил, я бы сказала, что в ларце не было никаких бриллиантов, один лишь дневник, в котором Ольга описывала, как можно найти тайник.

– И вы не пытались отыскать бриллианты? – Денис отодвинул чашку и посмотрел в ее тусклые глаза. – Я никогда вам не поверю. На какие деньги вы лечили внучку?

Она грустно улыбнулась:

– На деньги благотворительных фондов, мой милый. Если бы у меня были такие средства, я бы отвезла ее за границу. Но она умерла – и какой отсюда вывод?

Игнатов запустил пятерню в густые волосы, и перхоть снежком осыпала плечи.

– Хорошо, давайте сюда дневник, – буркнул он. Старушка снова улыбнулась.