Сокровища баронессы фон Шейн

– Отчего ж не помнить? Помню. – Андрей не лукавил. Правда, он давно не встречался со случаями использования уистити, инструмента, изготовленного преступниками для отпирания замков. Этот инструмент выглядел как щипцы с полукруглыми и удлиненными концами, иногда с насечками на внутренних поверхностях. Раньше, в двадцатом веке, уистити был незаменим. Преступники захватывали им конец ключа, оставленного хозяином в запертом изнутри замке (бедняга думал, что так безопаснее) и поворачивали его. Разумеется, дверь открывалась, гостеприимно впуская их в квартиру.

Когда-то Потапов с удивлением узнал, что своему названию щипцы обязаны маленькой обезьянке из Южной Америки, пальцы которой были вооружены когтями. Может быть, они напоминали воровской инструмент? Впрочем, у бандитов всегда была хорошая фантазия.

– Это подкрепляет версию об убийстве, – добавил Будкин, несмотря на то что в том, что это именно оно, ни он, ни Андрей не сомневались. – Чайку хочешь? У меня хороший, цейлонский.

– Где ты хороший чай-то отыскал? – съехидничал майор. – Такой днем с огнем ни в одном магазине, даже фирменном, не найдешь. То ли дело в советское время. – Он улыбнулся. – Теща моя постоянно вспоминает, какой в Советском Союзе был чай. Даже грузинский, на который все косо смотрели, не сравнить с тем, что продают сейчас. Мы с Ириной самый дорогой берем, все равно пить невозможно.

– Вот поэтому я и предпочитаю в пакетиках, – сказал Борисыч, выключая булькающий электрочайник. – Ну как, составишь компанию? У меня и печенье хорошее есть.

Андрей покачал головой:

– Спасибо, дорогой, только у меня дел по горло. Я еще не докладывал начальству про наш труп. Представляешь лицо Петровича? Он не обрадуется, это точно.

– Наверняка, – согласился эксперт, представив суровое лицо полковника Котельникова, мечтавшего о генеральских погонах и требовавшего раскрытия дел в кратчайшие сроки. Он вызывал в кабинет всю братию и начинал пугать их страшными проверками, приездами высокого начальства, лишением премий и отпусков. Вот и это дело стопроцентно не станет исключением. Подумав о Котельникове и о его выпученных рачьих глазах болотного цвета, Андрей дернулся. Самым неприятным было то, что и докладывать пока, собственно, нечего. Полковник любил, чтобы у его подчиненных намечались подозреваемые, а таких у Потапова на данный момент не предвиделось. Следовательно, ничего хорошего в кабинете начальства его не ожидало.

Глава 7

Санкт-Петербург, 1889

– Мишель, вы не шутите? Ваши родители действительно не станут препятствовать нашей свадьбе? – Они сидели в саду на скамейке, с серого неба вместо пушистого снега сыпалась какая-то мокрая крупа, но влюбленные ничего не замечали. Взгляд черных глаз Оленьки жег Мишеля, наполнял его каким-то сладостным чувством, и он страстно желал заключить ее в объятия. До чего же красива его избранница! До чего умна и образованна! Став его женой, она будет блистать в светских салонах. Он осыплет ее драгоценностями, мать наверняка подарит фамильные бриллианты, которые передавались по наследству в их семье.

– Не шучу, дорогая, – молодой человек нежно провел по розовой щечке, – чтобы вы не сомневались, они приглашают вас в гости. Да, да, сегодня на ужин. Мама спросила, что вы любите, но я заверил ее, что вы будете рады всему. Правда здорово, что они не стали чинить нам препятствия? Впрочем, – он гордо выпрямился, – никакая сила не заставила бы меня отказаться от вас. Не поверите, но я уже планировал бегство. Мне известны случаи, когда влюбленные бежали и венчались в какой-нибудь сельской церкви: нужно было только заплатить батюшке. А потом они бросались к ногам родителей – и те уже не думали об их разлучении.

Гладкий лоб Оленьки прорезала тоненькая, как ниточка, морщинка.