Сокровища 'Черного ордена'

Каждого ждала смерть в газовой камере, но сейчас в них нуждались, и они получили отсрочку.

В июле 1942 года служба безопасности разослала комендантам концентрационных лагерей Бухенвальд, Равенсбрюк и Заксенхаузен циркуляр. Он предписывал: к 3 августа отобрать среди заключенных печатников, специалистов-бумажников и других искусных ремесленников, в том числе парикмахеров. Вскоре из репродукторов лагеря Бухенвальд прозвучала команда: "Заключенным печатникам, бумажникам и парикмахерам немедленно явиться на лагерный плац!" Кое-кто из узников заколебался. Что означает эта команда? Какой новый трюк придумали эсэсовские душегубы?

Две ццать семь человек построились в центре огромной лагерной площади. До сих пор часть из них работала в каменоломне, других эсэсовские извергиврачи специально держали для производства над ними разного рода медицинских экспериментов. Непродолжительная процедура сбора в дорогу, и вот уже новое место заключения: Заксенхаузен, блок № 18/19.

Ганс Курцвейль - один из немногих оставшихс в живых подневольных фальшивомонетчиков-узников- показал в 1960 году в уголовном суде Вены:

"Я был арестован в ночь на 15 января 1939 года на границе у Саарбрюкена при попытке бежать из Германии. В марте меня отправили в концентрационный лагерь Дахау, а в сентябре перевели в Бухенвальд. Здесь я находился до августа 1942 года, когда меня вместе с другими 26 узниками перевезли в концлагерь Заксенхаузен...

В Заксенхаузене нас определили в 19-й барак.

В начале октября 1942 года туда доставили новенькие печатные машины, а 27 узников - обитателей этого барака - наглухо изолировали от всех внешних контактов. Год спустя был оборудован еще один барак, но нам строго-настрого запретили какое бы то ни было общение с его обитателями. Комендант лагер объяснил нам, чем мы должны заниматься. Он прямо сказал, что в случае неудачи нас повесят.

Общее руководство осуществлял штурмбанфюрер Крюгер. Я был единственным во всей команде специалистом-переплетчиком. Тогдашний технический руководитель Август Петрик оценил мою квалификацию и поставил меня бригадиром команды по подготовке бумаги к печатанию. Группу печатников возглавляли двое заключенных-специалистов Шнаппер и Кребс.

Вначале бумага по своему качеству была непригодной. Однако в ноябре 1942 года поступила перва партия хорошей бумаги, и работа началась, хотя серийное производство было налажено лишь в конце января 1943 года. В первые месяцы 1944 года наша команда насчитывала уже 140 человек, причем за исключением одного заключенного - некоего Смолянова - среди нас не было ни одного профессионала-фальшивомонетчика. Смолянова собирались использовать на фабрикации фальшивых долларов.

На первых порах эсэсовцы использовали для фабрикации фунтов стерлингов специалистов - печатников и бумажников. Затем из различных концлагерей стали прибывать бывшие банковские служащие и даже парикмахеры. Главным критерием при отборе были искусные руки.

Готовые матрицы нам присылали из замка Фриденталь, где этой работой некоторое время руководил Отто Скорцени. Их изготовлением были заняты эсэсовцы или специально нанятые ими служащиенемцы.

Ежемесячно я получал 10 тысяч листов бумаги дл печатания банкнотов. Меня обязали следить за тем, чтобы использовалась только такая бумага, на которой были четко нанесены водяные знаки. После печатания готовые банкноты тщательно просвечивались, чтобы установить, нет ли неточностей в водяных и печатных знаках.

Когда нас стало 140, мы были разделены на две команды. 40-50 заключенных постоянно занимались просвечиванием готовой продукции. Мы настаивали на этом, ибо под таким предлогом имели возможность отбраковывать больше фальшивых денежных знаков и растягивать сроки работы.

В последние дни войны нас собирались ликвидировать, для чего отправили в концлагерь Эбензее. Но мы прибыли туда на три часа позже назначенного срока, и это было спасением. 5 мая нас освободили американцы".

Другой бывший заключенный концлагеря - чешский карикатурист Лео Хаас вспоминает:

"В середине 1944 года меня, находившегося в "предварительном заключении" гестапо в Праге за "гнусную пропаганду в гетто Терезиенштадта", отправили в концлагерь Освенцим. Поскольку я значилс в документах как художник, меня вскоре определили в чертежное бюро команды, возглавлявшейся доктором Менгеле [Врач-садист Менгеле производил над заключенными лагеря бесчеловечные опыты. Этот преступник, по некоторым сведениям, бежал после войны в Бразилию, где и скрывается по сей день.]. В этом бюро вычерчивались различные графики и диаграммы, в том числе и медицинские. Мне же было дано по меньшей мере необычное для концлагеря задание. Эсэсовские охранники принесли несколько номеров старых иллюстрированных журналов "Югенд" и "Вестерманс монатсхефте", выбрали рисунок и приказали его точно скопировать.