Сокровища Черного Острова

Пещера была огромна. На взметнувшихся к куполу белых стенах сияли золотые спирали, золотые короны, набранные из драгоценных камней каббалистические эмблемы. В воздухе плавали источающие свет трансформирующиеся фигуры.

Вокруг вовсю кипела невидимая жизнь. Вот что-то звонко лопнуло и перешло в утихающий свист. Вот что-то бесформенное бесшумно пронеслось над головой. За стенами ходили, бубнили, стучали металлом о камень. Заливисто захихикала какая-то мелкота, им строго сказали «Вот ужо вас», вызвав новый приступ веселья.

Завоняло серой. «Подземный сектор», — объяснил Мамаут.

Лео чувствовал, что всё вокруг заполнено животворящим излучением. Излучение было многомерным, многочастотным, объемным и благостным. Оно заставляло все клеточки тела вибрировать учащенно, принося ощущение свежести и упругой силы.

Мамаут привел его в богато отделанный отсек в центре зала, где в воздухе висел полупрозрачный, начиненный электроникой диск, на котором покоилась похожая на желтую лысину старца полусфера. Диск имел в диаметре около восьми футов, полусфера в основании около шести. По желтой её поверхности пробегали какие-то тени, превращаясь порой в бесформенные пятна и отвлеченные фигуры.

От диска в пол уходили восемь пошевеливающихся гофрированных шлангов, что делало это сооружение похожим на осьминога.

— Это Лео, мой Повелитель, — сказал Мамаут.

— Кто такой? — спросил Повелитель еще более низким, чем у Мамаута, голосом.

На сфере при этом возникли большие глаза и губы, которые артикулировали в такт произнесенным словам. Но звук шел не изо рта, а откуда-то сверху.

— Ученый, — ответил Мамаут. — Ядерная физика.

— Функция, как я вижу, лунный человек, — сказал Повелитель. — Изготовлен вновь? Взят из резерва?

— Нет, мой Повелитель, — ответил Мамаут. — Восстановлен. Тело принадлежало Крепсу, явившемуся за душами троицы. Это было еще до вашего последнего указа, касаемого данной троицы.

— А, это который свалился с балкона? — сказал Повелитель. — Пусть занимается прежним делом. А по совместительству контролирует ядерные объекты. Одних диагностов мало.

— Слушаюсь, мой Повелитель.

— Где моя Модель? — помолчав, спросил Повелитель.

— Ищем.

— Ищите.

Глаза и губы на полусфере исчезли…

В небольшом темном гроте, отделенном от пещеры толстой пластиковой дверью, подвергнутый сверхчастотной вибрации Лео сначала умер, а потом воскрес. Воскрес уже в новом качестве, потеряв всё от прежнего сына Адама. Взятые за основу головной и спинной мозг Лео Леванди трансформировались в нетленный орган, ставший базой энергоинформационной системы лунного человека Лео. Всё в его «компьютере» теперь было разложено по полочкам. Знания ядерной физики занимали отдельную папку, здесь же в подпапке хранились сведения о ведущих специалистах в этой области, с которыми в своё время имел контакт физик Леванди. Для Марии в «компьютере» не нашлось ни одного бита.

Лунный человек Лео был высок, выше прежнего, запакован в серебристый туго обтягивающий комбинезон, на голове его имелся серебристый шлем, а удлиненные черные очки скрывали большие раскосые глаза, в которых плавилось сверкающее серебро.

Этой же ночью Лео отправился на свое первое задание.

Глава 19. Ты будешь бегать, как заяц

— Мне двадцать четыре, — сказал Робинсон. — За это время я наслушался и начитался массу лобуды о всяких там демонах, гоблинах и пришельцах. Ясное дело, я понимал, что всё это сказочки, но послушать тебя — все мы тут дубины стоеросовые, ничего вокруг себя не видящие и ни черта не понимающие. Скажи честно, Мо, то, что я вижу — существует на самом деле или мне это только кажется?

— Вы видите лишь ту форму, которую объект принимает в вашем третьем измерении, — детским своим голоском ответила Модель. — Уже в четвертом измерении его форма совсем другая, а содержание может иметь совсем иной смысл. Я не говорю уже о следующем, пятом измерении. Самое главное заключается в том, что все эти измерения существуют одновременно. В каждом из них своя жизнь, свои обитатели. Вот и вся премудрость. Да, вы, люди, не видите всего многообразия, однако же оно от этого не перестает существовать.

— Спустимся на землю, — сказал Робинсон. — Если бы я случайно не наткнулся в Интернете на статейку Донована, мы бы никогда в жизни не попали на Черный Остров. И сроду бы не узнали ни об Эрияуре, ни о его роботах, ни о тебе, Мо. Скрипели бы себе до старости, добро наживали, и так бы и померли, не подозревая о твоем многообразии. Так, поверь, живут все. Может, нельзя нам пока знать об этом многообразии? Может, нас специально ограждают?

— В точку, — ответила Модель. — Всему своё время.

— И тем не менее, рядом с нами загробный Эрияур, его роботы. Почему нас от них не ограждают?

— Гагтунгр и Эрияур — это ваши страхи. Вы сами их взрастили. Были бы вы честны, добры и справедливы, не было бы ужаса перед воздаянием. Демоны питаются вашими страхами.

— Ладно, Мо, — вздохнув, сказал Робинсон. — Надо с этим кончать. Надо выходить на Правительство.

— Зачем?

— Чтобы взорвать этот чертов остров.