Сокровища. Две трети успеха

Макароны отчаянно кипели, на кастрюле с супом подпрыгивала крышка, зразы в густом томатном соусе пригорели, о чем недвусмысленно свидетельствовал разошедшийся по квартире запах. А пани Кристина в третий раз перечитывала потрясающий документ, все глубже вникая в его смысл. Оторвавшись от дверного косяка, Павлик кинулся в комнату и вернулся с большим французско-польским словарем. Смертельно бледный, пан Роман в полной растерянности с ужасом взирал со своей табуретки на жену.

А та сурово вопросила, глядя на детей:

— Что такое АД?

— Этого мы не знаем, — ответил Павлик. — Зато знаем, что такое Тиарет. Это такой город в Алжире.

А Яночка подчеркнуто громким голосом повторила:

— И Хабр сказал — этот человек порядочный и честный, никакой не мошенник.

Уже с давних пор все семейство Хабровичей прониклось полным доверием к мнению поразительно мудрой собаки, поэтому и теперь мнение Хабра оказалось решающим. Сразу отпали сомнения в подлинности документа. Хабр еще ни разу не ошибался. Вот и теперь его авторитетное мнение окончательно добило пана Хабровича. Значит, документы и в самом деле подлинные? Значит, все в порядке? Что же ему теперь делать?

И совсем уже, не сознавая, что делает, пан Роман наклонился к сидящему под столом Хабру и подоткнул ему под нос документы на проверку, умоляющим голосом вопросив:

— Песик, скажи, что ты обо всем этом думаешь?

Хабр с большим интересом принялся обнюхивать бумаги. Нюхал и нюхал как черт, просто не мог от них оторваться! И при этом не выразил никакого неудовольствия, напротив, с удовлетворением постучал хвостом по полу. Пан Роман выпрямился, окончательно сбитый с толку.

— И что теперь? — беспомощно спросил он, ни к кому конкретно не обращаясь.

Тут пани Кристина почувствовала наконец запах пригоревших зраз в томатном соусе, стремительно повернулась к плите и машинально выключила все горелки. Опомнившись, опять включила газ под чайником и недоваренными макаронами и стала распоряжаться:

— А ну забирайте суп и марш в комнату! Стол уже накрыт. Макароны еще поварятся. Совсем необязательно нам ломать головы в кухне, с тем же успехом можем заниматься этим за столом.

Опустошив тарелку супа, пан Роман немного успокоился и обрел способность рассуждать.

— В конце концов, я готов поверить в то, что в Алжире существует некая строительная фирма со странным названием... Более того, я готов допустить, что эта фирма желает принять на работу инженера-строителя из Польши, платить ему зарплату и предоставить жилье, служебную, так сказать, квартиру. А вот почему они выбрали именно меня — этого я никак не могу понять! И не знаю, что мне делать.

— А это я тебе скажу! — заявила энергичная пани Кристина. — Ты должен отправиться в алжирское посольство и спросить их, что все это значит. Заодно узнаешь, что означают эти самые АД. Догадываюсь, это их валюта, но должна же я знать, по какому курсу ее рассчитывать!

Не слушая жену, пан Роман продолжал рассуждать вслух:

— И почему выбрали именно меня? В конце концов, не такой уж я знаменитый специалист, чтобы обо мне знали во всем мире. И в жизни не пытался ни разу выехать ни в одну загранкомандировку...

— А жаль! — вполголоса прокомментировала жена.

— ...так откуда мог взяться вдруг контракт? Ничего общего у меня с Алжиром никогда не было...

Павлик пришел к выводу, что самое время им вмешаться, и пнул под столом сестру.

— А не могло получиться так, — осторожно произнесла сестра, глядя на отца невинными голубыми глазами, — не могло получиться так, что кто-нибудь из твоих знакомых, работающих в Алжире, замолвил там о тебе словечко?

Отец с головой погрузился в свои рассуждения и не слышал того, что сказала дочь. Услышала и прореагировала мама.

— Как ты сказала? — подозрительно спросила она.

— Очень просто, — ответила Яночка, собираясь повторить свою версию того, откуда в далекой Африке могли узнать о польском инженере-строителе, но тут подключился Павлик:

— А что? Очень даже свободно! Вон сколько там наших работает! Может, какой-нибудь папин знакомый подговорил какого-нибудь арабского предпринимателя принять на работу папу.

— ...и даже заявление за него написал, — подхватила Яночка.

Мамины подозрения усугубились.

— А ну помолчи! — решительно прервала она тоскливые рассуждения мужа. — Сдается мне, нашим детям известно по этому делу гораздо больше, чем мы думали. Дети, немедленно расскажите все, что знаете! И учтите, я не поверю в некоего мифического доброжелателя-знакомого!

Павлик попытался вывернуться.

— И совершенно напрасно! Всегда может найтись хороший человек... Яночка перебила брата:

— Так и быть, скажем правду. Вот вы вечно стонете, как трудно жить, еле сводите концы с концами, а у нас все хуже со снабжением, километровые очереди за всем. Ну мы и подумали — надо помочь родителям. Со всех сторон только и слышишь, как хорошо зарабатывают поляки, которым удается устроиться на работу по контракту за границу. Вот мы и написали за папу заявление...

Пан Роман с ужасом уставился на собственную дочь. Пани Кристина не верила своим ушам.