Сокровища. Две трети успеха

— Прямо сейчас сажусь за телефон и начинаю названивать всем знакомым, у которых есть дачи, — бодро делился он своими планами. — Правда, я не знаю, у кого они есть, но должен же хоть один знать кого-нибудь, у кого есть дача. И через него узнаю телефон их правления, а потом я выйду на правление кооператива, в котором состоит пани Наховская. А у них должны быть списки членов.

— Мы тоже подключимся, — решил Павлик. — Сейчас уже темно, а завтра отправимся в первый попавшийся дачный посёлок и узнаем у них, как разыскать их правление. Ведь хоть один из дачевладельцев окажется на участке? Так что сегодня вы начинайте звонить, и, если не узнаете, завтра мы начнём бегать по участкам. А сейчас бежим к Збине.

* * *

Как пристало настоящему мужчине, Збиня сохранил самообладание при виде брелочков из Алжира, но это стоило ему немалого труда. Алжирские брелочки превзошли все ожидания. Было их три штуки, и все разные. И все восхитительные, ни с чем не сравнимые. Один, кабильский, — серебряный с бирюзой, два других — медные, каждый причудливой формы. В письме детям отец писал из Алжира, что, по его мнению, посылаемые им три предмета скорее представляют собой фрагменты серёжек, но они могли превосходно сыграть роль брелочков, поскольку к ним прицепили колечки для ключей. А Збине совсем не обязательно знать содержание отцовского письма.

Сохранить самообладание Збине помогла уверенность в том, что вот эти сокровища Африки все равно будут его, ведь он раздобыл нужную информацию. И парень, разложив на столике рядышком все три брелочка и не отрывая от них взгляда, принялся докладывать:

— Сначала они собирались подменить все марки в один присест, — что-то сорвалось, пришлось перестроиться и менять по частям. На несколько раз разложить и каждый раз понемногу менять. Ну и они приступили…

— Все-таки приступили? — вырвалось у Яночки.

— Приступили, — подтвердил Збиня и переставил брелочки, поместив в середине серебряный, а оба медных по бокам. — Зютек говорил — занимался этим тип, который в марках ни в зуб, потому и дельце обтяпал из рук вон. То ли не сумел отлепить наклеек, то ли, наоборот, прилепить приклеек, я ведь тоже в марках не того.., так что не очень усёк.

— Ничего, — успокоил его Павлик, — мы усекли.

— Вторую партию этот тормоз заменил вчера, а следующую наметил на воскресенье. Во второй половине дня, чтоб вы знали!

Выпрямившись, Яночка вместе со стулом отъехала от стола, за которым Збиня наслаждался лицезрением алжирских брелочков. Неимоверная тяжесть свалилась с души. Вчера марки уже были в руках дедушки, а в кляссерах пани Пекарской тормоз мог подменивать марки хоть до посинения. Какое счастье, что они успели заполучить кляссеры пана Франтишека! Казалось, гром победных фанфар заполнил все вокруг.

У Павлика испытанное им облегчение выразилось мощным «Уффф!». Переглянувшись с сестрой, мальчик вернул к теме Збиню, который опять отвлёкся на брелочки, принявшись размещать их на столе в форме равнобедренного треугольника.

— А дальше что? Кому достались те марки, которые этот тормоз заменил? Ведь мы знаем — Зютек не для себя старается. Не упоминал ли он rho» по фамилии Баранский?

— На этот счёт Зютек нем как могила, — рассеянно ответствовал коллекционер брелочков, разрушив треугольник и раздумывая, как бы покрасивее разместить драгоценности. — Ни одной фамилии! Понял я только, что Зютек доставляет тормозу марки для подмены, а оба они работают на одного такого, которого Зютек вроде здорово боится…

Оторвав взгляд от брелоков и увидев недовольные лица Яночки и Павлика, Збиня сурово заметил:

— Это не я темню, это он темнит. А я за что купил, за то и продаю. Моё дело — информация, выводы сами делайте. Я что подрядился делать? На Зютека доносить. Так? Вытянуть из него, что удастся. Так? А если вытягивается непонятное, не моя вина.

— Все о'кей, — успокоил его Павлик. — Валяй непонятное.

— Тормоз вроде бы адвокат. Не знаю, как адвокат может быть таким недоразвитым, но у Зютека как-то раз вырвалось — «пан адвокат». Может, в переносном смысле? Или кличка?

— Да нет, он и в самом деле адвокат. — Тогда мне и в самом деле непонятно, кому нужен такой олух адвокат, — раскладывая брелочки по размеру, критически заметил Збиня. — Ну да это их дело. Очкарик познакомился с Зютеком на Саской Кемпе, а потом оказалось, что этот самый Очкарик о марках проведал не от Зютека, а от того типа. Очкарик строго-настрого запретил Зютеку трепаться, и как-то так получилось, что с тем типом он тоже виделся, но делает вид, что они незнакомы…

— Действительно слишком непонятно, — недовольно сказал Павлик. — Кто с кем?

— Да Очкарик со всеми. Зютек его очень не любит. Марки велел ему принести.., как вы сказали, Баранский? Может, и Баранский, где-то на Садыбе обретается, похоже, ясновидящий, потому как о тех марках знал все. Зютек его боится, но уже и раньше какие-то дела с ним проворачивал. Я вас предупреждал — тёмное это дело и туманное, а особо выпытывать нельзя, а то спохватится, тогда вообще рот на замок. Так что сами соображайте, что к чему.