Сокровища гернгутеров

Несмотря на уговоры тёти Светы дождаться, когда «на улице закончится пекло», мы с Мишкой, одержимые мячом, побежали во двор. Перед тем заглянули ко мне. Отца, как всегда, не было дома. Его в очередной раз вызвали на завод, где он работал старшим мастером цеха. И это несмотря на субботу. А мама на кухне, завалив обеденный стол бумагами, сидела, склонив голову с убранными в пучок светлыми волосами, считала на электронном калькуляторе, подключённом к розетке, и что-то бубнила себе под нос. Из угла на неё дул вентилятор.

– Ма-ам! – робко протянул я.

Она так была увлечена работой, что не взглянула на меня.

– Ма-а-ам! – повторил я чуть увереннее и громче.

Мой голос заставил её вздрогнуть и посмотреть в мою сторону. Она хмурила тонкие брови, взгляд её был сосредоточенным.

– Чего тебе?

– Я пойду с Мишкой, мячик попинаю?

– Угу, – кивнула она и снова уткнулась в таблицы.

– Ему на день рождения подарили новый мяч. Такой классный! – Мне очень хотелось поделиться этой новостью, будто бы счастливым обладателем этого мяча стал вовсе не Мишка, а я.

– Здорово, – равнодушно произнесла мать, не отрываясь от машинки.

С полминуты я смотрел на свою занятую родительницу, выжидая момент, чтобы замолвить словечко о таком же подарке для себя. Но, видимо, сейчас было совсем не подходящее для этого время.

– Можно, я возьму?..

– Бери, что хочешь, только не мешай мне работать! – резко оборвав меня, выпалила она автоматной очередью. – Если я допущу хоть одну ошибку, будет катастрофа!

Меня даже в жар бросило от такого ответа, лоб покрылся испариной. Я выскочил из кухни, оставив мать наедине с бухгалтерскими отчётами.

Скинув с себя надоевшие за пол-лета красные кеды, я нацепил отцовские футбольные бутсы, в которых он играл, когда был подростком. И хотя они были далеко не новыми, потёртыми, на три размера больше, зато настоящими, с металлической подошвой и шипами.

– Ты зачем их напялил? – рассмеялся Мишка. – Они ведь тяжёлые и дико неудобные.

– Для такого профессионального мяча и обувь должна быть подходящая, – объяснил я.

А чтобы хоть как-то увеличить размер ступни, я надел красные гетры. К тому же они отлично подходили к красным шортам и футболке, которые были на мне. Затянул шнурки потуже, но всё равно ноги в бутсах «гуляли».

***

Раскалённый воздух тяжёлой саблей обрушился на голову. Честное слово, в такие моменты начинаешь мечтать о приносящем благословенную прохладу дожде.

– Эй, – послышалось за спиной, – пацаны!

Мы обернулись: навстречу нам шли Генка, Серёга, Славик и Лёшка. Все четверо жили в разных подъездах нашего длиннющего дома, которого взрослые называли «китайской стеной». Он начинался с севера от бульвара Энгельса и тянулся тринадцатью подъездными блоками в девять этажей вдоль проспекта Героев Сталинграда, а заканчивался у площади Свободы на юге несколькими пристройками на два и четыре этажа меньше, чем основная часть дома. Мы с Мишкой жили в подъезде, который был ближе всего к южной части дома и напротив дворового стадиончика. Именно к нему и направлялись наши друзья.

– Здорoво! – поочерёдно отозвались мы с Мишкой.

Приветствие скрепили рукопожатиями.

– У меня новый мяч, – объявил Мишка, демонстрируя родительский подарок.

Глаза мальчишек блеснули ликованием.

– Классный, – оценил Генка. – Очень похож на те, что гоняют футболисты по полю в телевизоре.

– Видно, что фирмoвый, – провёл пальцем по стыку между прошитыми вставками Лёшка.

Одной рукой он прижимал к боку видавший виды старый мяч. В один из вечеров кто-то пульнул его в отколотый уголок старых ворот, и тут же появились шишка и общая глубокая грусть. Все дружно оплакали мяч, потому что были уверены: второй жизни у него не будет. Спас нас Лёшкин папа, который магически залатал мяч, аккуратно спрятав шов внутрь. Брутальности мячу (а заодно и Лёшке с его чрезвычайно крупной для двенадцатилетнего комплекцией) добавлял небольшой след от огня: кончики толстой нитки нужно было опалить. Тёмная метка стала напоминанием, что этот мяч пережил. Как же мы обрадовались, когда Лёшка снова пришёл во двор с этим мячом! И как же он гордился, что именно его папа сумел спасти наш дворовый футбол.

– Твоему «старичку» пора на пенсию, – с улыбкой кивнул Мишка на мяч Лёши.

– Ты что, – нахмурился Славик, – это победный мяч: я с ним прошлым летом забил тридцать три гола, больше вас всех, между прочим. Это рекорд!

– Мне до твоего рекорда одного гола не хватает, – добавил Серёга. – И этим летом я намерен его побить.

– Этим летом нам всем нужно выйти на рекорд, – напомнил Мишка. – Теперь нам всем по двенадцать – пора выходить на новый уровень. И новый мяч нам в помощь.

По лицу Лёшки проскользнула грусть. Он старался не выдавать обиду за мяч, который сейчас переживал закат своей карьеры. Не желая с ним расставаться, Лёшка сильнее прижал его к полосатой футболке.

– Ну, что же, – заблестели мои глаза, – погнали играть. – И я громко застучал по асфальту тяжёлыми отцовскими бутсами.

Генка рассмеялся:

– Похоже, что из раритета тут не только Лёшкин мяч.