Сокровища горы Монастырь

– Нет, нет! – твердо ответил я на немой, не дававший им покоя вопрос. – Ошибка исключена. Все сходится, как в аптеке, начиная со словесных портретов и заканчивая маркой, цветом и номером машины.

И еще! Уверяю вас – рэкетиры срочно перебрались из Щебетовского в Тихоновку не потому, что Ромео вдруг охладел к медсестре и страстно влюбился в Гришину подружку. (Гриша снова покраснел – уже от злости.) Они бросились в погоню за Черновым.

Дальше! Анатолий поселился в «Эльдорадо» и уже наводил справки о вашем соседе в магазине у моей Галочки. Представился дядей.

Повторю, он очень опасен. И я не позавидую никому, кто по глупости, неосторожности или просто нерасторопности окажется у него на пути. В том числе и вам, если вы все-таки не уйметесь и ввяжетесь в поиски Чернова. Уверен, он не раз еще скажет слово в грядущих разборках. И боюсь, оно будет и решающим, и последним.

– Не пугайте нас! – побледнев, проговорил Вениамин Тихонович. В глазах у Гриши загорелся интерес. Зуев казался внешне невозмутимым.

– Упаси бог! – усмехнулся я. – Просто предупреждаю. Теперь о предпринимателе…

Здесь я решил несколько разрядить напряженную обстановку и приколоться. Я замер, будто осененный грандиозной идеей, и выдохнул:

– Черт! Эврика! Как я сразу не догадался? А ларчик-то открывался просто. Сейчас проверю. Чем черт не шутит?

На днях в магазин к Галочке заявился один… предприниматель. (Слово «предприниматель» я произнес с нажимом, многозначительно посмотрев на Зуева.) Он пояснил, что вообще-то приехал в Тихоновку за медом, а попутно навести справки об исчезнувшем соседе Евгении Чернове. По просьбе матери. Она места себе не находит.

Здесь я хмыкнул, потом изобразил даже смущение и, не спуская глаз с Зуева, продолжил невинно:

– Росточка повыше среднего, как ты, Петрович. Сухощавый, спортивный, опять же как ты. В камуфляже, с бородой, усами, в солнцезащитных очках, на голове панама… Ты, тезка, мед в Тихоновке не покупал?

– Обязательно! Такой мед грех не покупать!

– Приехал предприниматель на «Волге», – гнул свою линию я. – У тебя «девятка», а раньше на «Волге» ездил?

– На «Волге», – подтвердил тезка.

– На черной?

– Нет, белая была, а что?

– Перекрасил, значит, – глубокомысленно извлек я. – Выходит, это ты расспрашивал про своего соседа. Ну вылитый ты! Все сходится: и предприниматель, и сосед… И выше среднего роста, и худощавый, и спортивный… И на «Волге», и по просьбе матери, и опять же без ума от тихоновского меда. Один к одному! Стопроцентные улики. Колись! Чистосердечное признание смягчает вину. Лет пять потопчешь зону и…

Про нехватку двух пальцев на правой руке и про то, что тот предприниматель был скорее блондин, нежели брюнет, я умолчал. Опять же для прикола. Сухарев-старший почти повелся на него и встревожено посмотрел на приятеля.

– Не катит, дядь Валер! – мгновенно отреагировал Гриша. – На «Волге» теперь дядя Слава Черников гоняет. И он и не думал перекрашивать ее. Зачем?

– И мама Жени, Зинаида Алексеевна, никого уже и ни о чем не могла попросить, – опомнился и Вениамин Тихонович. – Ее схоронили еще в марте.

– Ты что, паразит, такое наговариваешь на меня? – блестя цыганскими глазами, засмеялся Зуев, не восприняв всерьез мой наезд и нисколько не обидевшись. – Не буди во мне зверя, а то я не посмотрю, что ты один толпу в «Эльдорадо» разогнал… Со мной не забалуешь!

– Шутка! – засмеялся я. – У того предпринимателя не было двух пальцев на правой руке. И сдается, он был беленький, а не черненький. Спи спокойно! Шутка! А если серьезно…

И я рассказал им о звонке в Барнаул и о разговоре с Виктором Городничевым. Предостережение бравого усатого майора: «Связываться с “оборотнями” не советую – станешь пятым» – я повторил дважды. Оно, похоже, дошло и до моих новых знакомых. Они подавленно молчали.

– Итак, все заинтересованные стороны заняли исходные позиции, – буднично, даже устало подвел я итоги, возвращаясь к менторскому тону. – И эта публика уже сцепилась в схватке за обладание вашим Черновым, как голодные собаки за кость. Не знаю уж, какой корысти ради, но подозреваю – существенной.

И вам нужно очень серьезно подумать, стоит ли ввязываться в эту авантюру. Ваш сосед (повторю, он не так прост, как всем казалось) рискует жизнью, но при этом надеется сорвать банк. С вашей же стороны участие в ней – чистая благотворительность. Тоже с риском для жизни.

Не надо быть ясновидящим, чтобы догадаться, что первой жертвой в этой бойне станет кто-нибудь из вас. Хотя бы в силу вашей очевидной непрофессиональности в подобного рода разборках.

Я умолк. Вениамин Тихонович побледнел. Валерий Петрович недоверчиво посмотрел на меня, но спорить не стал.

– Ты, дядь Валер, прям Демосфен, – проворчал Гриша, недовольный тем впечатлением, которое произвели мои слова на его отца. Лично он уже рвался в бой.

– Вы не правы в отношении Жени, – тихо, извиняющимся голосом проговорил Вениамин Тихонович, – это большой ребенок. И очень больной… И мы лишь хотим помочь ему…