Сокровища и реликвии Британской короны

Впрочем, вернёмся от призрачных историй о призраках к реальным людям. Последней, шестой супругой Генриха VIII стала в 1545 году Катерина Парр — венчание состоялось здесь же, в Хэмптон-корте. Она пережила короля, который скончался в 1547 году (правда, ненадолго). Отныне дворец принадлежал маленькому Эдуарду VI — он унаследовал отцовский трон, когда ему было всего десять лет.

У Эдуарда не было ни желания, ни возможности, ни времени что-то менять во дворце своего детства, этого времени ему было отпущено слишком мало — он правил всего шесть лет, и он не так часто бывал в Хэмптон-корте. Что связывало его с эти дворцом, помимо самых ранних воспоминаний? Именно оттуда зимой 1549 года пытался похитить юного короля его дядя, Томас Сеймур, жаждавший заполучить опёку над племянником; именно туда осенью всё того же года пытался созвать подмогу старший брат Томаса, Эдуард Сеймур, лорд-протектор Королевства, который как раз и был опекуном короля, Но не смог сохранить своё положение.

После смерти Эдуарда в 1553 году королевой стала его старшая сестра Мария. Почти ровно год спустя она вышла замуж за испанского принца Филиппа, будущего короля Испании Филиппа II. Венчание состоялось в Винчестерском соборе, а на медовый месяц молодые отправились в Хэмптон-корт. Правда, теперь «ворота были постоянно закрыты, так что никто не мог войти, если только не по важному делу — англичанам это казалось странным, они привыкли к другому». Но от строгой и очень набожной королевы Марии странно было бы ожидать пышных празднеств.

В 1558 году Мария, умирая, оставила престол сводной сестре Елизавете. Но, в отличие от старшей сестры та знала толк в развлечениях. За время своего долгого правления она дважды справляла Рождество в Хэмптон-корте, и оба раза торжества были такими, что полностью затмевали скромное празднование Рождества в 1554 году. Тогда Мария и Филипп, надеясь обратить принцессу-протестантку в католичество, пригласили её в Хэмптон-корт. Да, главную залу освещала тогда тысяча светильников, но разве можно было сравнить это в остальном скромное торжество с теми, что устраивала Елизавета, унаследовавшая вкус к развлечениям от своего отца, «веселого короля» Генриха?

Елизавета тоже любила Хэмптон-корт, несмотря на то что королевских резиденций было множество и каждый аристократ почитал за величайшую честь принять королеву у себя. Она не особенно занималась перестройкой дворца, зато всячески его украшала. Как описывал один из иностранных гостей, «есть некая комната, где королева устраивает торжественные приёмы, убранная с необыкновенной роскошью; гобелены вышиты золотом, жемчугом и драгоценными каменьями, одна только скатерть стоит более пятидесяти тысяч крон, не говоря уж о королевском троне, который украшен огромными алмазами, рубинами, сапфирами и прочим, и всё это сияет среди других драгоценных каменьев и жемчуга подобно солнцу среди звёзд». В 1603 году в Хэмптон-корте Уильям Шекспир представил королеве «Сон в летнюю ночь»…

Итак, во времена Тюдоров Хэмптон-корт был местом роскошных приёмов, но династии меняются, и после смерти бездетной Елизаветы в том же 1603 году трон переходит к её родственнику, шотландскому королю Иакову. Впрочем, при этом первом короле из династии Стюартов дворец всё ещё был местом праздников. Именно там в январе 1604 года состоялся знаменитый спектакль «Явление двенадцати богинь», который представили сама королева, Анна Датская, и её дамы, спектакль, который открыл череду знаменитых «масок» той эпохи — представлений с пением и танцами в роскошных декорациях, в которых принимали участие не только профессиональные актёры, но и придворные.

Впрочем, теперь во дворце не только развлекались. В 1604 году там состоялась встреча Иакова I с представителями церкви, в том числе и с пуританами, так называемая «Хэмптон-кортская конференция», где, помимо прочего, рассматривался вопрос о переводах Библии — в 1611 году вышел новый перевод, известный как «Библия короля Иакова».

В 1625 Иакову унаследовал его сын, Карл I. Хэмптон-корт всё ещё оставался любимой королевской резиденцией, но… Для Карла он был ещё и своеобразным музеем, напоминанием о блестящих и жестоких временах Тюдоров. Впрочем, он и сам наполнял залы дворца новыми произведениями искусства.