Сокровища Кенигсберга

Он рывком дослал в патронник патрон и осторожно выглянул из-за металлической стенки склада. Площадка, залитая мертвенным светом включенных Хромовым прожекторов, была уже пуста. Только вдалеке вспыхивали фары несущихся к месту боя машин да неподвижно лежали тела убитых. Пригнувшись чуть ли не до земли и зажав в одной руке готовый к бою пистолет, а в другой залитый чьей-то кровью нож, Юрий рванулся прочь от этого страшного места. Но уйти ему, оказалось, куда труднее... Со стороны окраин в центр порта рванулись выручать своих люди Селицкого, а из центра города туда же поспешили поднятые на ноги шквальной пальбой подразделения МВД. В эту жуткую, суматошную ночь все ловили и спасали друг друга одновременно. То там, то здесь возникали короткие, но почти всегда кровавые стычки. Звучали команды, хлопали выстрелы, со звоном разлетались шальные рикошеты.

Загнанный, словно матерый кабан егерями, Юрий, невольно пользуясь возникшим хаосом, бился сразу против всех. Совершенно не понимая, что вокруг него происходит, он без разбора стрелял в тех, кто стрелял в него, и ударами ног и ножа прорывался там, где его пытались остановить без применения оружия. Поскольку все это происходило по большей части в сплошной темноте и приводило к неоправданным потерям в обеих отлавливающих его группах, то ближе к утру обе весьма пострадавшие стороны, кое-как наладив связь и оповещение, оттянули своих людей на исходные позиции. Юрий к этому моменту сумел оторваться от всех своих преследователей и затаился на плоской крыше трехэтажного производственного здания, на которую он, к счастью никем не замеченный, взобрался по пожарной лестнице. Опомнившись и отдышавшись от этой безумной гонки, он ощупал себя. Досталось ему, конечно, здорово: из разбитого носа струилась кровь, голова звенела, а все нещадно избитое тело болезненно ныло. Вынув из кармана носовой платок, он смочил его в небольшой лужице, скопившейся у водостока, и промыл, как смог, свои раны.

«Хреновые дела, – думал он, прикладывая мокрый платок к распухшей щеке, – если я до утра не найду какого-нибудь тихого убежища, можно сразу ставить на мне крест. – Вынув обойму, он на ощупь пересчитал оставшиеся патроны. – М-да, – прошептал он, убедившись в том, что их осталось всего три штуки, – с этим много не навоюешь».

Он пролежал, боясь шевельнуться, еще около получаса, когда почувствовал, что окружавшая его темень начала понемногу рассеиваться. Подобравшись к краю крыши, Юрий, напрягая зрение, осмотрел окрестности. Слева, метрах в тридцати от себя, он увидел трехэтажное, выгнутое буквой «П» строение, украшенное по его внешней стороне крохотными балкончиками. Поднявшись на ноги, он подошел ближе и заметил, что на это строение с той крыши, на которой он сейчас находится, перекинут довольно толстый электрический кабель в резиновой оплетке.

«Ага, – прикинул Юрий, – попробую-ка я перебраться туда. Спрыгну потихонечку на балкон и попробую пролезть через него в квартиру. Дом этот явно какой-то не жилой. Хотя балконы и присутствуют, на них нет никакого, обычно вываливаемого жильцами барахла. А кроме того, ни одно окошко, несмотря на такую суматоху, не горит. Рискну.

Обхватив руками кабель, Юрий всем телом повис на нем. Тот загудел, но выдержал. Тогда он, поглубже затолкав пистолет за ремень, перекинул ноги через кабель и начал осторожно продвигаться к облюбованному им зданию. Миновав примерно половину пути, Юрий услышал под собой приглушенный шум двигателя. Замерев, он свесил голову набок и увидел медленно крадущуюся по проулку, прямо под ним, патрульную машину, из окон которой торчали стволы автоматов и руки с включенными карманными фонарями.

«Господи пронеси, – мелькнуло в голове у Юрия. – В довершение всех бед не хватало, чтобы именно сейчас они меня заметили».