Сокровища Лизимаха

Интересно было и то, что речь шла о мысе Калиакра. Немного на нашем побережье мест с такой богатой историей, как у этого сурового, величественного мыса. Еще в VI веке до нашей эры милетские греки воздвигли там крепость Таризис, которая процветала и позднее, во времена фракийского, римского (под названием Акра Кастелум) и византийского владычества. Наши прадеды назвали ее Калацерка, укрепили. В средние века она стала одной из твердынь болгарского побережья. Крепость просуществовала до 1444 года, пока ее не разрушил до основания Владислав Варненчик. И пока я припоминал эти всем известные сведения, меня словно озарило: ведь Страбон писал, что именно здесь, на мысе Калиакра, Лизимах скрывал свои сокровища. Кто же, кроме этого полководца армии Александра Македонского, исколесившего вместе с ним всю тогдашнюю Азию - от Геллеспонта до Персидского залива и от Александрии до Инда, кто же, если не он, мог привезти в наши земли богатства древних восточных государств? Ведь Лизимах был одним из наследников великого владыки.

Особенно не раздумывая, я принял решение. Попросив по телефону дать мне отпуск, который не использовал в прошлом году, и прислать акваланг, я поселился в рыбацкой хижине на Суджасе, где рыбачил Теню.

Слышали ли вы о Суджасе? Нет? Ну тогда вы не знаете, может быть, самого прекрасного уголка нашего побережья. Суджас находится в километре от Калиакры, там, где Добруджанское плато круто спускается к морю. Природа здесь щедрой рукой рассыпала свои богатства: инжир, лавр и другие южные растения возвышаются над пестрым ковром полевых цветов, десятки прохладных источников пробиваются сквозь ржаво-красные скалы, прозрачные как хрусталь ручейки бегут по камням, а внизу, у подножия - самое синее море, какое я когда-либо видел.

В этом рыбачьем затоне я провел более двух месяцев. И не преувеличу, если скажу, что это были самые лучшие месяцы в моей жизни. Днем я был вместе с рыбаками, помогал им, купался, рассматривал остатки старой крепости, читал, приводил в порядок записи о последних раскопках, а вечером мы все собирались у костра, где бурлила, дымясь, уха говорили о русалках и морских чудищах, о бурях и кораблекрушениях, о пиратах и подвигах. Конечно, не только ради этих бесед остался я там. Вооружившись аквалангом, я уже в первые десять дней облазил все дно вокруг мыса. Сомнений не было: Мирон Хаджиколев не мог найти монеты на дне. Грунт там был мягкий, тина, и любой относительно тяжелый предмет быстро исчезал в нем. Золото, вероятно, находилось в какой-то пещере или углублении, но сколько я ни искал, не мог найти тайника. И мне ничего не оставалось, как ожидать, когда снова появится Хаджиколев.

Так прошел мой отпуск. В последний день, когда я, уже совсем отчаявшись, укладывал чемоданы, прибежал запыхавшийся Теню Слабак.

- Камен! Иди скорее! Тот человек приехал!

Вы не видели, как выскакивает дух из бутылки? Признаюсь, и я не видел, но думаю, что именно так вылетел я из домика, услышав его слова.

А море походило на расплавленное серебро. Был штиль. У мыса по воде спокойно скользила лодка (красная "Сирена" из соседней рыбацкой артели). Я посмотрел в бинокль.

Сомнений не было: в лодке находился Мирон Хаджиколев с аквалангом на спине и маской в руках.

Схватив свой акваланг, я мигом устроился на дне в лодке Теню, а он налег на весла.

- Давай, Теню, - торопил я, - давай, пусть хоть весла разлетятся в щепы! А как только увидишь, что тот человек спускается под воду, скажи мне.

Через несколько минут рыбак предупредил меня, что человек "с золотыми монетами" нырнул. Схватив бинокль, я встал во весь рост и, пока Теню продолжал яростно грести, наблюдал за воздушными пузырьками, поднимавшимися из аппарата Хаджиколева и указывавшими его путь.

Вскоре пузырьки исчезли. Я заставил Теню подогнать лодку к тому месту, где видел последние пузырьки; мы бросили якорь. Надев ласты, маску, пояс с ножом и пристегнув на спину аппарат, я прыгнул за борт.

Быстро опустившись, я осмотрел дно. "Человек с золотыми монетами" исчез, как будто растворился. Не слышно было даже знакомого шума выходящих из акваланга пузырей. Я остановился, чтобы немного подумать.

Из норки подо мной вылез большой рак и, оставляя на серо-желтом дне причудливый кружевной узор, пополз, спеша, куда-то по своим делам. Потом откуда-то стрелой вылетела стайка золотисто-зеленой кефали.

Куда мог исчезнуть Хаджиколев? Не веря в чудеса, я понимал, что где-то должна быть незамеченная мною пещера. И снова начал искать.

Время шло. Я пробирался среди подводных скал, скользил над голым песчаным дном, раздвигал ластами зеленые и коричневые водоросли, осматривая каждый камень, каждую трещину в скале.