Сокровища Массандры

До части было рукой подать.

- Комнату ищете? - кряжистая женщина с выдубленным загаром плоским скуластым лицом поднялась из полуразвалившегося кресла в тени орехового дерева и подковыляла к новоприбывшим.

С Тамарой Ивановной, как представилась домовладелица, вопрос решился по пять долларов за койко-место. Большой двор в трёх минутах ходьбы от остановки был застроен сарайчиками из ракушечника. В центре под навесом располагалась общая кухня с холодильником и посудными шкафами. Поодаль на пригорке высились монументальные удобства: сортир и душевая за стенкой.

- Два в одном, очень мило! - прокомментировал Макс, изучив постройку.

Он совсем не удивился, узнав, что водопровод не работает по случаю лета. В Соединении по жаре тоже часто бывали перебои. К услугам жильцов имелся рукомойник и ведро воды. Майю загрустила, но отступать было некуда. Они забросили вещи в комнату с парой пружинных кроватей, переоделись и выкатились во двор.

- На море сходите, ребятки, - посоветовала ошивавшаяся во дворе Тамара Ивановна.

- Первым делом на море! - к Максу понемногу вернулась утраченная в автобусе энергия. - Кстати, где оно?

- Вон там, - махнула в противоположную от гор сторону Тамара Ивановна. - Идите по дороге.

Идти по дороге надо было не больше десяти минут, просто следуя за отдыхающими. Когда между домами сверкнула серебряная полоса, Макс и Майя остановились и, взявшись за руки, некоторое время стояли, глядя вдаль.

- Море, - сказала Майя.

- Мы добрались, - сказал Макс.

Широкая бетонная лестница вела на галечный пляж. Справа тянулась набережная, смутно знакомая Максу по вылазкам в Лисью бухту. Сама Лисья бухта скрывалась за мысом. Слева высился Кара-Даг.

- Теперь я понял, где мы, - пробормотал Макс. - Тут ещё санаторий должен быть, я в нём воду из-под крана пил.

- Айда купаться!

Шла высокая волна и море было мутное. Скользя и оступаясь на крупной гальке, Макс отважно ринулся навстречу стихии. В нос ударили брызги, во рту появился привкус слабого рассола. Майя поджала ноги. Её подняло и опрокинуло на спину. Макс прыгнул под волну, проплыл у дна, вынырнул. Его тут же отнесло к берегу. Некоторое время они качались, как поплавки, отмокая после странствий. Ко вкусу рассола добавился запах вяленых водорослей. С каждой минутой становилось легче жить. Недаром сюда стекались толпы паломников и никогда не разочаровывались. Море всех отмоет от усталости, забот и денег, и ласково выплюнет на берег: "Пошли дальше, приблудные!"

Выпнутые под зад волной, искатели приключений долго грелись на жёстком неудобном ложе, колющим незваных гостей старыми сухими окурками. Солнца не боялись, оно клонилось к закату и утратило злую силу. Рядом с головой бегали детишки. Неподалёку ворочались нерпичьими тушами дородные мамаши в цветастых купальниках. Их лысые сморщенные мужья, будто перекачавшие жизненную полноту в свою дражайшую половину, сидели по-турецки на разровненном пятачке и шлёпали засаленными картишками.

Майя безропотно нежилась в лучах угасающего светила. Макс, чья беспокойная натура требовала действия, сначала считал волны, добиравшиеся до его ног (получалась по очереди каждая седьмая и двенадцатая, а вовсе не девятая, вопреки расхожему мнению), потом разламывал галечные плитки, внутри похожие на прессованное гуано, и, наконец, приподнявшись на локтях, стал разглядывать пляж и пляжников.

Набережная сильно изменилась с 1991 года. Теперь её густо покрывали торговые палатки и наспех сложенные из ракушечника магазинчики и кафе. Со старых времён сохранились только причалы, по-прежнему облезлые и пустые, изъеденные волнами и ржей. С них ныряли отважные мачо. Далее в море вдавался мыс Крабий.