Сокровища Массандры

- На такие мелочи в скупке внимания не обращают, - Макс вложил в голос как можно больше тепла и уверенности. - У барыг свои интересы. Им что надо? Нажиться. Остальное ехало-болело. Они ради этого точку и открыли, а не для помощи обедневшим дворянам. Рискну предположить, что, по южной беспечности, они прямо там анашой барыжат или даже винтом и вкусным герасимом.

- Я готова, пойдём, - Майя нервно улыбнулась и встала со скамейки.

На улице Гагарина Макс поймал машину, идущую в центр.

- Шеф, нам в ломбард нужно, - без экивовок заявил Макс, узрев за рулём потрёпанной "Волги" пожилого насупленного мужика.

- В ломбард - тридцать гривен, - установил цену таксист-мизантроп.

- Там расплатимся, - сказал Макс. - Девушка сходит, я в машине посижу.

Водила кивнул.

Верещагин забросил поклажу на заднее сиденье, чтобы в случае чего её можно было схватить и дать дёру, сам расположился впереди. Бомбила ткнул рукоятку переключения передач, скрежетнули шестерни, "Волга" взвыла и отчалила от тротуара. Ехали недолго.

- Вот ломбард, - таксист с заметным интересом посмотрел на Макса и указал на вывеску.

- Я сейчас, - пискнула Майя, открыла дверцу и зацокала каблучками к ломбарду.

- Последние серёжки закладывает, чтобы вернуться, - сообщил водителю Макс, хотя тот не спрашивал.

- Приезжие? - поинтересовался шофёр.

- Из Витебска, - сказал Макс.

- Я вижу, что не загорели.

- А вроде старались.

- Вроде… В роте, - непонятно к чему буркнул таксист.

Майю ждали десять минут. Она выпорхнула из скупки с видом человека, сделавшего общественно-полезное дело.

- Всё нормально? - осведомился Макс.

- Да, милый.

- Тогда на вокзал.

Таксист тронул машину. Проехали, развернулись.

- Ой, это не вы колечко потеряли? - Майя нагнулась и подняла выкатившийся из-под сиденья перстень-печатку. - Смотри, милый.

- Ого, - повертел в руках находку Макс.

- Ну-ка, - оживился водила. - Дай глянуть.

- Кто-то обронил. Пассажир, наверное, - щебетала Майя с заднего сиденья.

- Знаю, чей это перстень, - заявил водитель. - Это кума моего. А он-то искал.

- Ага, - скептично хмыкнул Макс. - Пьяного, небось, подвозил. Ого, проба!

"Волга" приткнулась к тротуару.

- Говорю, друга моего перстень. Дай сюда!

Водила развернулся всей тушей к Максу и попытался отобрать гайку, но ловкий мошенник стремительно отвёл руку и лапа жадного таксиста схватила пустоту.

- Ты чего, дядя, уху ел в атаке? - возмутился Макс. - Чего на людей кидаешься? Никак грабил кого-то в тачке, да? Небось, пьяного шмонал, а он проснулся, когда ты у него гайку с пальца намыливал, вот ты и скинул её под сиденье.

Водила замер, испуганно вытаращился на негодяя и сдулся.

***

Сам того не зная, Макс угодил в болевую точку, как удачно попадает боксёр, роняя на пол противника.

Иван Михайлович Пидоренко прожил жизнь тяжёлую и опасную. Тяжёлой она была по причине фамилии, за которую его прочно задразнили в школе, а потом гнобили в армии, что сделало Пидоренко мнительным и нелюдимым. Опасной она стала после службы, когда Иван устроился в таксопарк и принялся обирать захмелевших клиентов.

Однажды декабрьской ночью Пидоренко ангажировали ехать в Белогорск. Возвращаясь, он подхватил на окраине пассажира. Подгулявший интеллигент в дорогом драповом пальто и каракулевой шапке пирожком желал в Симферополь. Иван Михайлович потребовал показать деньги, есть ли, хватит ли расплатиться по счётчику. Интеллигент раскрыл портмоне и махнул фиолетовым веером четвертаков. Сердце таксёра бешено застучало. "Не меньше тысячи," - сообразил он.

Ночь была тёмная, трасса была пустая. "Кусок, - думал Пидоренко. - Целый кусок!" Проехав Цветочное, он покрутил рулём, завилял и съехал на обочину.

- Колесо прокололи, - Пидоренко вылез и открыл багажник. Достал домкрат, монтировку.

- Слышь, друг, - обратился он к пассажиру. - Пособи, а то до утра валандаться будем.

Интеллигент охотно присоединился к настоящей мужской работе.

- Вот здесь подержи, - Пидоренко приладил домкрат у задней арки, указал, как именно надо удерживать шаткий инструмент обеими руками, а, когда интеллигент опустился на корточки и занялся делом, таксист поднял с головы шапку-пирожок и со всей силы треснул по кумполу монтировкой.

Шапка, бумажник и часы перешли в собственность водителя, а пассажир откочевал в сугроб за шеренгу пирамидальных тополей.

В бумажнике оказалось 1027 рублей и немного мелочи. В милицию никто не заявил. Слухов о трупе возле Цветочного тоже не появилось, из чего Пидоренко сделал вывод, что ночь была не слишком морозная, а удар не слишком сильный, но удачный, раз память напрочь отшибло.

Больше Иван Михайлович грабежами не занимался, хотя не упускал случая пошарить по карманам впавших в алкогольное беспамятство пассажиров.

Своих клиентов Пидоренко не жалел и особенно не любил приезжих.

***

Макс пристально смотрел на водилу недобрым взглядом.

- Остынь, дядя, - осадил он. - Не умеешь воровать, умей делиться. Гайку нашли мы, значит половина наша. Давай в ломбард свезём и деньги попилим?

Он взвесил печатку в руке.