Сокровища Перу

II СВОБОДНЫЙ УХОД. — ПЛЕМЯ ЛЮДОЕДОВ. — СОКРОВИЩА ДЕВСТВЕННОГО ЛЕСА. — ОБЕЗЬЯНИЙ КОНЦЕРТ. — ПО РЕКЕ. — НАДЕЖДЫ И ОПАСЕНИЯ

Едва только друзья вышли из двери своей хижины, рычание дога превратилось в громкий, сердитый лай. К нему тотчас же присоединились в разных местах другие голоса, там и сям стали появляться темные силуэты индейцев, слышались тревожные оклики, и в несколько минут вся деревня была на ногах.

В это время Тренте с товарищами уже присоединился к белым.

— Проклятая собака, она нас накрыла, и мы не смогли шевельнуться, не рискуя вызвать бешеного лая. Мы притаились в траве и лежали, не шевелясь!

— Смотрите, вон уже сбегаются туземцы, и все вооружены, надо напугать их, прежде чем они успеют предпринять что-либо против нас!

Не успел еще Рамиро договорить своей фразы, как уже несколько отравленных стрел прожужжало в воздухе над самыми головами белых, а одна из них даже вонзилась в высокую тулью соломенной шляпы Бенно.

— Друзья, когда я скажу «три», стреляйте все!

Раздался дружный залп; громкие крики «Ала! Ала!» огласили воздух. В редеющей мгле близкого рассвета проносились, точно тени, стройные рослые индейцы, обезумевшие от ужаса и спасавшиеся бегством в разных направлениях.

— Живо, друзья! Теперь настал момент беспрепятственно и открыто покинуть деревню! — сказал Рамиро, и тесной кучкой, держа ружья наготове, перуанцы смело двинулись мимо хижин туземцев по главной улице деревни, теперь почти опустевшей. Навстречу им раздался только один бешеный крик ярости и выглянуло искаженное злобой лицо вождя, который только сейчас воочию убедился в исчезновении всех ружей, хранившихся у него в особой хижине. Такие удивительные заколдованные палки, такие чудодейственные заряды, и вдруг утратить их безвозвратно все до единого!

Не помня себя от гнева, он схватил свой лук и натянул тетиву, готовясь пустить черную стрелу в ненавистных белых, тогда как его любимец, громадный злющий дог, стоя подле него, яростно лаял, готовый по малейшему знаку своего хозяина наброситься на чужеземцев.

Не сговариваясь, не дожидаясь команды, наши друзья дали одновременно несколько выстрелов по собаке, которая с пеной у рта и злобным рычанием бешено кинулась было вперед, но тут же запрокинулась и испустила дух.

При этом даже последняя горстка смельчаков пришла в неописуемый ужас, произошла страшная толкотня, все теснили друг друга, одни напирали на других, пока, наконец, не увлекли за собою и своего озлобленного вождя. Все они спешили укрыться где попало.

— Победа! Победа! — ликовал Тренте. Обия, Утитти и три остальные проводника тоже присоединились к нему. Вдруг торжественный громкий вой огласил воздух: то Утитти и Обия выражали таким образом свое торжество победителей и тут же принялись исполнять свой дикий танец, танец победы над врагом.

— Заметьте, дорогой друг, — сказал доктор, дотрагиваясь до плеча Рамиро, — эти дикари все бегут в горы, рассчитывая найти там надежное место в скалах, где они могут укрыться от нас, оставляя путь в долину открытым!

— Пусть себе прячутся, мы, наверное, не последуем за ними. Слава Богу, что все обошлось без человеческих жертв!

— Вы забываете, что там, по дороге к озеру, лежат двое наших товарищей.

— Да, и, к сожалению, мы не имеем даже возможности похоронить их! — сказал доктор.

— Засыплем их хоть немного землей и прикроем травой и листвой, — сказал Рамиро, — так ужасно думать, что мы их оставили без погребения валяться на дороге, как негодную вещь.

— Не спорю, что это ужасно, но не забывайте, что дикари могут вернуться каждую минуту.

— Не беспокойтесь, этого не случится! Кроме того у меня появилась мысль: мы можем опустить их тела в озеро — на это потребуется очень немного времени.

— Ну, пусть будет по-вашему! Кстати, наши приятели закончили свой танец, пойдемте же скорее и займемся умершими!

Обоим убитым привязали по тяжелому камню к ногам; доктор с благоговением прочел над ними молитву, каждый из присутствующих мысленно молился об усопших товарищах, а затем их осторожно опустили на длинных веревках на дно спокойного голубого озера в том месте, где неподвижные воды были покрыты густым ковром белых кувшинок и водяных лилий и где, склонясь над водой, задумчиво шелестела листва развесистых старых каштанов, как бы охраняя последний покой схороненных здесь мертвецов.

— Мы ничего, надеюсь, не забыли там, в хижине? — спросил Рамиро, оглядываясь кругом. — Все готовы пуститься в путь, не так ли?

— Да! Да! — послышалось со всех сторон.

— Ну, так с Богом! Не будем терять времени. Ты, Тренте, сумеешь, конечно, указать нам обратный путь?

— Конечно! Мы повсюду оставляли метки!