Сокровища рода Альваресов

Профессия вынуждала Риту много разъезжать по миру, она часто бывала в самых фешенебельных местах, но ей мало где нравилось. Однако в этом тихом местечке она чувствовала себя превосходно и даже подумывала провести в Испании отпуск.

Было и еще кое-что. Девушку не оставляло странное чувство, что она здесь не впервые, хотя твердо помнила, что никогда не посещала эту область Испании. Это чувство не было ни неприятным, ни угнетающим, а наоборот, удивительным образом вселяло в душу умиротворение и покой…

* * *

В этот свободный вечер Рита запланировала посетить старое заброшенное аббатство Сан-Фелипе, и непременно в одиночестве. Рабочая поездка длилась уже несколько недель, и сегодняшний день был завершающим съемочным днем и последним днем их пребывания в Испании. Фотосессия проводилась в интерьерах старинных замков и соборов, а так как Рита всерьез интересовалась историей искусства и архитектуры, то она получала особое удовольствие от этой работы.

Но аббатство Сан-Фелипе по замыслу продюсера должно было служить только фоном, и девушке было ужасно жаль, что она так и не увидит внутренних помещений аббатства. Поэтому она решила потратить оставшееся время на экскурсию.

Рита вошла в свой номер, переоделась в элегантный твидовый костюм, сменила лодочки на высоких шпильках на удобные туфли и спустилась в холл. В ответ на ее вопрос портье любезно сообщил, что аббатство пустует уже давно, монахи в нем не живут, но в церкви есть служитель, который ее охраняет и следит за порядком. Эта информация успокоила девушку – значит, аббатство все-таки не совсем безлюдно.

Благоговейно шла Рита мимо старинных построек. Ей было известно, что во время гражданской войны аббатство Сан-Фелипе подверглось нападению бандитов, было полностью разграблено и частично разрушено. Читала она и о горькой судьбе живших в нем монахов и в этих стенах с состраданием вспомнила о них. Конечно, после войны здесь худо-бедно навели порядок, но, очевидно, что раньше тут все выглядело иначе.

Рита обошла церковь, а затем завернула в боковую часовню, едва различая предметы в темноте. В глубокой нише, где раньше, вероятно, стояла большая статуя, был устроен алтарь, на котором лежали свежие цветы и стояли свечи. Две свечи горели, распространяя слабый свет и характерный аромат.

И вдруг к высоким каменным сводам вознесся крик! В умиротворяющей тишине церкви он прозвучал так душераздирающе, что у Риты кровь застыла в жилах.

Не успела испуганная девушка прийти в себя, как почувствовала, что ее схватили за обе руки. Кто-то упал к ее ногам и начал покрывать ее руки торопливыми поцелуями.

Ошеломленная Рита застыла, как парализованная. В сумеречном свете она не успела заметить сидевшую перед алтарем тщедушную фигуру, приняв ее просто за темное пятно. Но, когда раздался этот страшный крик и ее схватили за руки, она поняла, что ожило это самое темное пятно, оказавшееся тощей старухой. Она узнала в ней старую женщину, прятавшуюся за деревьями во время фотосъемки.

– Госпожа! – завопила старуха. – Я знала, что вы вернетесь! Я ждала вас, донна Рамона, я никуда не ушла, я все время была здесь, с моей госпожой! И теперь вы вернулись ко мне! Какое счастье!

Будучи лингвистически одаренной, что редко встречается у англичан, Рита владела несколькими иностранными языками: испанским, французским и немецким. Но сейчас она с трудом понимала смысл произносимых испанкой фраз.

Испуганная и смущенная, она тщетно пыталась выдернуть руки, но старая женщина цепко держала их, словно зажав в тиски. Старуха сидела, съежившись, у ног Риты, неотрывно смотрела на нее снизу вверх, и Рита невольно задрожала под этим пристальным взглядом.

Худое лицо старухи было обтянуто изрезанной глубокими морщинами темной кожей, в запавших глазницах лихорадочно горели черные глаза, обдававшие жаром. Длинные седые волосы старухи спутались и свалялись, уже много лет не зная расчески. Столь же неопрятной была и нищая одежда старой женщины.

Рите не сразу удалось прийти в себя под гипнотическим взглядом старой испанки.

– Оставьте меня в покое! – закричала девушка в панике.

Но старуха, казалось, не слышала ее слов.

– Я оставалась здесь, донна Рамона, – заклинала она. – Я ждала, я охраняла драгоценности Альваресов. Они еще здесь, их никто не нашел. Святой Деве Марии они тоже не достались, и это хорошо. Аббат был очень хитроумным, поэтому все драгоценности здесь, я сумела сберечь их для моей госпожи!

Речь старухи становилась все торопливей, и Рита уже с трудом разбирала отдельные слова. Она была убеждена, что столкнулась с сумасшедшей, и все пыталась вырвать руки.

– Вы сошли с ума, – сказала Рита, стараясь придать голосу твердость. – Я вовсе не та, за кого вы меня принимаете!

И Рита, наконец, с силой вырвала руки из цепких клешней сумасшедшей.

Потом она сделала один, а затем еще два шага назад. Ее мозг, как фотоаппарат, зафиксировал эту сцену: боковая часовня в Сан-Фелипе, украшенный живыми цветами алтарь, слабое пламя двух свечей, скорчившаяся старуха со спутанными седыми волосами и горящими, как угли, глазами.