Сокровища Сьерра-Мадре

Ближе всех к его центру пробился литературовед из Лейпцига Рольф Рекнагель. В то время, когда десятки других охотников за Бруно Травеном буквально «прочесывали» Мексику и Швейцарию, он с куда большим успехом проделывал то же, не выходя из своего кабинета. Там он тщательнейшим образом штудировал как произведения Травена и его редкие выступления, так и все, что сообщали другие о результатах поиска писателя-невидимки. Именно Рекнагелю принадлежала весьма обоснованная версия о том, что фотограф из Мехико Беррнк Торсван и писатель Бруно Травен — одно лицо.

Но это свое открытие Рекнагель сделал уже позже. А начало его исследованиям положила совсем другая работа. Изучая историю литературы периода Баварской советской республики 1918 года, он средь хорошо известных ему имен вдруг стал встречать совершенно незнакомого ему писателя, стиль которого удивительно напоминал любимого Рекнагелем Травена. Имя этого литератора — Рет Марут.

Статьи и рассказы под этим именем начали появляться в немецкой печати еще до первой мировой войны. А с сентября 1917 года он стал издавать журнал «Цигельбреннер», что в переводе означает «человек, обжигающий кирпичи». Рет Марут был в нем на все руки — и издателем, и редактором, и корреспондентом.

С первых же номеров журнал четко определил свою позицию решительного сторонника революционных преобразований, защиты интересов рабочего класса и противника несправедливостей буржуазного государства, капитализма и милитаризма. Во время кильского восстания военных моряков, положившего начало революционному взрыву в Германии 1918 года, Рет Марут прямо определил свою позицию сторонника диктатуры пролетариата. С первых же дней Великой Октябрьской социалистической революции он восторженно приветствовал победу русского пролетариата. «Раньше, — писал Рет Марут, — я надеялся, что свет, который озарит мир, родится в Германии. Я очень хотел этого. Но он зажегся в России».

С ростом популярности Рета Марута в рядах революционных рабочих росла ненависть к нему со стороны правых сил и реакционной печати. Его травили, называя «пламенным большевиком» и «предателем нации», ему угрожали. И поэтому не случайно, что сразу же, как только после падения Баварской республики начались репрессии против революционеров, Рет Марут был схвачен и вместе с руководителями рабочего движения был предан суду военного трибунала по обвинению в государственной измене. Ему грозила смертная казнь, и только удавшийся побег из-под стражи сохранил ему жизнь.

Уйдя в подполье, Рет Марут продолжал издавать свой журнал, который хоть и нерегулярно, но продолжал выходить до 1921 года. То, что Маруту в годы разгула реакции и поистине смертельной опасности удавалось продолжать эту работу, кажется просто невероятным.

Он вынужден был постоянно менять квартиры. Полиция шла за ним буквально по пятам, и, когда положение стало совсем критическим, Маруту удалось бежать за границу из-под носа полицейского наряда, пришедшего его арестовать. Он бежал без документов, что обрекло его на чужбине на тяжкую долю беспаспортного бродяги.

«Человек, у которого нет паспорта, — ничто», — писал Травен в ррмане «Корабль смерти». Исследуя эту книгу наряду с другими произведениями загадочного автора, Рольф Рекнагель нашел много доказательств того, что Рет Марут и Бруно Тра-вен — одно лицо. Начиная с политической позиции, языка, литературного стиля и кончая склонностью к постоянной смене псевдонимов и глубокой конспирации. С первых же номеров «Цигельбреннера», еще в благоприятные для него времена Баварской советской республики, Рет Марут сообщал своим читателям: «У редакции нет ни адреса, ни телефона. Так что не трудитесь разыскивать и посещать нас — вы никого никогда не застанете».

В ходе своих расследований, вплоть до времени, когда были сделаны главные открытия его «травенианы», Р. Рекнагель не знал, что к аналогичным с ним выводам о том, что Марут и Травен — одно лицо, уже приходили люди, хорошо знавшие издателя «Цигельбреннера» по участию в революционной борьбе в Германии в начале нашего века.

Собирая впоследствии и их воспоминания, Рекнагель получил и письма, которыми уже в 1929 году обменивался с Б. Травеном известный немецкий писатель Манфред Георг. Он с полной уверенностью утверждал, что Бруно Травен «принадлежит к поколению послевоенных немецких революционеров».

После того, как у него исчезли все сомнения в том, что Рет Марут, Беррик Торсван, Холл Крове и Бруно Травен — одно лицо, Рольф Рекнагель опубликовал в 1966 году результаты своих исследований в книге «Б. Травен — материалы к одной биографии».

В том же году мир услыхал, наконец, и голос самого загадочного писателя. Первое и последнее официальное интервью он дал корреспонденту мексиканского журнала «Сьемпре», которого принял в своем доме в Мехико. Он говорил в основном о своем творчестве. Из биографических данных сообщил лишь, что его родители — выходцы из Скандинавии и что сам он действительно долгое время жил и работал в Германии.