Сокровища Сьерра-Мадре

Тут офицер оглянулся и приказал отряду остановиться. Ему хотелось пить. Напившись, офицер объехал вокруг хижины и спешился. На вопрос: «Из какой они деревни?» — метисы ответили: «Мы живем в Комитале». Офицер собрался было продолжить путь во главе отряда, но лошадь пританцовывала, и он никак не мог попасть носком сапога в стремя. Один из метисов поднялся, потому что лошадь чуть-чуть на него не наступила, подошел и придержал стремя, желая услужить офицеру. И тут одеяло падает с его плеч.

Офицер опускает ногу на землю и спрашивает: «Что у вас там, в кармане брюк?»

Метис смотрит на свой порядком вздувшийся карман и поворачивается к офицеру вполоборота, словно собираясь вернуться к хижине, а может, и пуститься в бегство. Он переводит взгляд с офицера на солдат, затягивается своей сигаретой, вынимает ее изо рта, короткими толчками выпускает изо рта дым и улыбается.

Резким движением офицер хватает метиса за ворот рубахи, а левую руку запускает в его карман.

Теперь поднимается и другой метис, пожимает плечами, будто недоволен тем, что нарушен его покой и он собирается перейти на другое место, где можно посидеть и покурить без помех.

Сержант и двое солдат спрыгнули с лошадей и встали так, что метисам бежать некуда.

Офицер отпускает ворот рубашки метиса и разглядывает то, что достал из его кармана. Это хорошего качества, довольно дорогой овальной формы кожаный бумажник. Офицер улыбается, метис тоже.

Офицер открывает бумажник и высыпает содержимое на ладонь. Всего немного: несколько золотых монет, несколько больших серебряных. Песо двадцать пять примерно.

— Это ваши деньги? — спрашивает он.

— Конечно, мои.

— Большие деньги. На них вы давно могли купить новую рубашку.

— Вот и куплю завтра, я как раз собирался в город.

Но в бумажнике обнаруживается еще и железнодорожный билет первого класса до Торреона. А такой метис никогда первым классом не поедет. Вдобавок билет был продан в день нападения на поезд.

Обыскивают и второго метиса. У него в карманах тоже находят деньги, но не в бумажнике, а отдельными купюрами и монетами. А в кармашке для часов — кольцо с бриллиантом. По знаку сержанта теперь спешиваются все солдаты.

— Лошади ваши где?

— Стоят там, за хижиной, — отвечает первый метис, насыпает табак на лист бумаги, зубами затягивает кисет, сворачивает себе новую сигарету. Он не нервничает — ни крошки табака не просыпал. Спокойно, с улыбкой прикуривает и затягивается.

Подводят лошадей этой парочки. Жалкие седла, дешевые уздечки, затрепанное лассо.

— А револьверы где? — спрашивает офицер.

— Где лошади стояли.

Сержант уходит туда, разваливает сапогом кучу свежей земли и обнаруживает револьвер и пистолет старого образца.

— Как вас зовут?

Оба называют свои имена. Офицер записывает их, делает опись найденного.

Понемногу собрались любопытствующие индейцы. Офицер спрашивает одного из парней:

— Где тут у вас кладбище?

Офицер, солдаты и оба метиса следуют за парнем, который указывает дорогу. А за ним тянутся жители деревни: мужчины, дети постарше и женщины с младенцами на руках.

На кладбище солдаты сгрудились в одном из углов, кто-то принес лопаты, и оба метиса роют себе могилу. Офицер курит, солдаты курят и переговариваются с деревенским людом.

Когда могила достаточно глубока, оба метиса усаживаются на краю, переводят дух и снова сворачивают себе по сигарете. Несколько погодя офицер произносит:

— Если хотите, можете теперь помолиться.

По его приказу выстраивается в ряд команда из шести человек. Оба метиса на удивление спокойны, не нервничают и страха не выказывают. Перекрестились, пробормотали что-то себе под нос и опять сунули в рот по сигарете. А после этого, не дожидаясь приказа, встали рядом.

— Приготовиться, — скомандовал офицер.

Бандиты сделали еще по нескольку затяжек и отшвырнули сигареты.

…Когда засыпали их могилу, офицер и солдаты сняли фуражки, постояли несколько секунд молча, потом снова надели фуражки, оставили кладбище, оседлали коней — и вперед!

Чего государству тратиться зря, когда итог предрешен заранее? К чему судить да рядить?..

Другой кавалерийский отряд заметил в гористой местности восемь всадников. Всадники скорее всего тоже углядели солдат, потому что тут же перешли на рысь и скрылись. Офицер со своим отрядом преследовал их, но обнаружить не смог — всадники словно сквозь землю провалились. На песчаной дороге следов от копыт было сколько угодно, и офицер терялся в догадках: какие из них оставлены этой восьмеркой? Он принял решение идти по самому свежему.

Несколько часов спустя солдаты оказались перед одинокой асиендой. Она была окружена высокой прочной стеной и возвышалась на равнине как маленькая крепость. Заехав на просторное подворье, солдаты спешились. Вышел хозяин, и офицер спросил, не появлялась ли поблизости группа всадников. Тот заявил, что никто мимо не проезжал, не то он обязательно бы заметил. Тогда офицер сказал, что вынужден произвести обыск, а хозяин ответил: пусть-де поступает, как полагает необходимым.