Сокровища святых. Рассказы о святости

Во время Великой Отечественной войны старец не оставил своего храма и служил едва ли не каждый день молебен с акафистом святому мученику Иоанну Воину. На молебне поминались все, кто сражался на фронте. В начале войны налеты вражеской авиации были особенно частыми. После объявления тревоги отец Александр спускался с колокольни. Стоя у западных ворот храма, старец горячо молился и в момент появления воздушной эскадры осенял крестом то одну, то другую сторону. Господь не допустил разрушений и убийств на святом месте. Очевидцы рассказывают, что часто самолет пролетал совсем низко, но фугас разрывался где-то в стороне от храма. Объявляли отбой; отца Александра уводили на колоколенку, укладывали на диван и давали сердечные капли. Многие прихожане возвращались в храм и оставались там до утра. Даже в военное время к отцу Александру стекалось множество страждущих. Однажды, в конце войны, батюшка возвращался из храма на общественном транспорте. Седого священника с величественной осанкой увидел офицер и поразился до того, что встал на колено и поцеловал край его ризы. Отец Александр благословил воина. Даже во время гонений и войны отец Александр не надевал штатского платья.

6 мая 1945 года, когда еще шли военные действия, отец Александр вдруг, после Херувимской, вышел в открытые Царские врата и порывисто воскликнул: «Дорогие мои, радость-то какая! Война кончилась!» Смысл сказанного стал ясен только

9 мая, после объявления о полной и безоговорочной капитуляции Германии. 9 мая состоялся благодарственный молебен в Богоявленском соборе, на котором присутствовал и отец Александр. С молебна, уставший, он возвращался на метро. Вышел в город на станции «Площадь Революции». Его встретила праздничная толпа, будто обрушилась стена. Священника раздавили бы, но Господь и здесь сохранил его.

Богослужения у Иоанна Воина отличались величественностью и глубиной. Кульминацией утренней был выход священства на «Хвалите имя Господне…» Отец Александр появлялся в полном облачении, в необычной зеленой восьмигранной митре. «То был поистине выход царского священства», — вспоминал отец Василий Серебренников.

Во время Великого поста, в субботу первой недели и на Великий четверг случалось, что батюшка оставался один, а народу собиралось порой более тысячи. Как мог один пожилой и больной уже священник отпустить такую массу народа, неизвестно. Однако отец Александр для каждого находил слово, читал разрешительную молитву и причащал Святых Тайн. После окончания службы отца Александра выводили под руки. До самого выхода его сопровождала огромная толпа. Засыпали вопросами, получали ответы. Те, кто приходил к батюшке с открытым сердцем и верой, неизменно получали ответы на свои прошения. Почти всегда случалось, что вопрос решался по слову отца Александра. Отца Александра знали не только в Москве, но и по всему Союзу. Власти были недовольны известностью священника.

За два года до кончины отца Александра лишили настоятельства, но оставили «почетным». Патриарх Алексий I относился к отцу Александру с большой любовью. Когда к Святейшему обращались за молитвенной помощью, он тотчас переадресовывал к отцу Александру, уповая на силу молитвы старца. В феврале 1948 года исполнилось пятьдесят лет священнического служения батюшки — Святейший приехал на торжество. В 1949 году, в праздник Введения во храм Пресвятой Богородицы отец Александр в последний раз приехал в храм к богослужению. В феврале 1950 года батюшка почил.

Господь послал своему избраннику утешение: он все же смог увидеть, как открывались церкви, которые до того долгое время были закрыты. Отец Александр видел, как разорялись святыни православия, и страдал. Однако ему дано было увидеть в старости и великую победу русского духа в великой войне, увидеть, как снова открылись храмы, и служить.