Сокровища святых

статус общественной. В этом поступке, возможно, не единичном, узнаем и поступки ревнителей просвещения. Этот христианский опыт был удивительно замечен и по-своему понят как масонами, так и большевиками. Николай Новиков и Гамалея открывают в Петербурге и некоторых других городах Российской империи бесплатные читальни, а большевистское правительство серией указов открывает избы-читальни. В XVIII столетии Россия обогатилась первыми публичными библиотеками, а в начале XX столетия, во время развития земской системы, созданием народных библиотек. Как и во времена Вселенских соборов, рост общего уровня культуры начинался с роста культуры чтения.

Для поздней античности книга была предметом эстетического наслаждения. Сочинения известных авторов читались в светском обществе за обедом, во время отдыха, в дороге и порою даже в бане. Удовольствие от чтения приравнивалось к массе других удовольствий. Христианская традиция привнесла в отношение к книге свою новизну. Книга стала предметом благоговения, почти святыней. О Ефреме Сирине рассказывается, что, когда он обнаружил в библиотеке своей почитательницы сочинение известного автора-еретика, то одновременно вознегодовал и смутился. Ему, конечно, хотелось уничтожить это сочинение, но уважение к книге возобладало. Святой выпросил у дамы это сочинение, а в своей келье аккуратно покрыл все его страницы сильным клеем, сваренным на рыбьей чешуе, так что свиток нельзя было развернуть вовсе. И через некоторое время возвратил его. По виду свиток не отличался от свитка, что был им взят.

^{Отцы Первого Вселенского собора с текстом Символа веры}

Заказчиками богословских трудов была в Византии и Риме знать. В основном это были знатные дамы. Порой они торопили авторов, снедаемые нетерпением узнать продолжение того или иного труда. Сохранились письма Оригена и Блаженного Иеронима, рисующие нетерпеливое ожидание книги заказчиком и выражающие благодарность за возможность, так сказать, публикации своего труда. Книга оказалась самым верным путем для распространения классического богословия, а с ним и представлений о христианской жизни и христианской культуре. Книга стала не просто приятным спутником, она стала еще учителем и другом. Такой чести удостаивались не все сочинения античных авторов.

Конечно, авторам той эпохи, как и авторам современным, сопутствовали и успех, и насмешки. Тем важнее отношение к успеху, которое сами авторы выражают в своих письмах или сочинениях. По большей части оно пронизано юмором. Но случается, что насмешка над тем или иным сочинением воспринималась ученым богословом как насмешка над ценностями, о которых говорилось в сочинении. Тогда автор переживал и порой даже выступал с опровержением клеветы. Богословская полемика тех лет интересовала даже горожан. Случалось, что остроты, пущенные одним автором, подобно стрелам или пулям, в сторону другого, повторяли даже в городских харчевнях.

Приведу один довольно известный факт, спор о слове «единосущный». На Первом Вселенском соборе ариане имели гораздо более сильную позицию. В их учении полуязыческое еще общество видело нечто сродное себе, и потому власти охотнее поддерживали ариан. На стороне ариан были многие известные в то время ученые богословы. Ариане считались одними из образованнейших людей того времени, наподобие древних фарисеев. Среди ариан существовали различные течения, более или менее агрессивные. В среде православных тоже были уважаемые и почитаемые люди, известные ученые-богословы, но в целом православные вели себя не так ярко и представительно, как ариане. По видимости, обе стороны стремились выяснить истину и найти приемлемое ее выражение в Символе веры.

Согласно историческим данным, первый текст Символа был составлен арианским епископом Евсевием Кесарийским. Разногласия особенно обнаружились, когда в обсуждение вмешался сам император Константин Великий и предложил внести в Символ слово «единосущный». Слово это отсутствует в Священном Писании, но неоднократно возникает в творениях светил Церкви апостольского времени, Дионисия Александрийского и Дионисия Римского. Ариане менее всего ожидали такой поправки. По преданиям, император накануне обсуждения призвал православных епископов и спросил их мнение о Символе, так как текст ему пришелся по нраву. Епископы объяснили, что никакое слово не выразит сильнее и точнее отношения Иисуса Христа к Богу Отцу как «единосущный». После того как была предложена поправка, ариане возмутились. Вспыхнула полемика.