Сокровища «Третьего Рейха»

Шульц купался и загорал на озере почти час. Затем оделся и, бросив «фольксваген» на стоянке, двинулся еле заметной тропинкой в кустах к «Черному дрозду».

В «форде» — семнадцатом заволновались, но Бонне приказал агентам сидеть спокойно и ждать указаний.

Грейзль появился красный, потный, тяжело дышал, словно бежал. От него несло пивом, и Бонне подумал, что и он не отказался бы от кружки.

Сержант заговорил шепотом, будто их могли здесь подслушать:

— Они говорили о чем–то, но я не смог услышать… Шульц сел возле стойки и сказал ей всего несколько слов. Я подошел, но они замолчали. Шульц взял кружку и сел в углу, они больше ни о чем не говорили, хозяйка вышла, и ее место заняла девушка. Такая красивая блондинка.

— Розмари, — догадался комиссар.

— Да, ее зовут Розмари. Я вышел в туалет, там есть окно во двор, и заметил, что хозяйка выводит из бокса машину. Белый «фиат», двести тридцать три — сорок четыре. Я сразу прибежал сюда…

— Вы правильно поступили, Грейзль. Сейчас сидите и отдыхайте.

Бонне взял микрофон. Скомандовал:

— «Форд» — семнадцатый, продолжайте следить за подопечным. Наверно, он возвратится в Альт–Аусзее… Где вы, «форд» — восемнадцатый? Будьте наготове. Я иду за белым «фиатом»… Займите позицию при выезде на автобан. Возьмите «фиат» на себя, поскольку женщина за рулем знает меня.

Маленький белый «фиат» проехал мимо через несколько секунд и, пока Бонне выводил свою тяжелую машину из кустов, был уже на развилке. Постоял немного и вклинился в поток машин, мчавшихся в сторону гор. Объехал Зальцбург и свернул на шоссе, ведущее в Унтер крим ль.

— Так я и знал… — сквозь зубы цедил Бонне, сдерживая «мерседес», чтобы не попасть в поле зрения фрау Вессель. — Они сидят в горах, ждут вестей. И мы их…

— Арестуем? — то ли удивленно, то ли радостно спросил сержант. Это прозвучало так комично, что Бонне не выдержал и громко рассмеялся.

— Конечно, если появится такая необходимость. Впереди появились домики города. «Унтеркримль», прочитал Бонне. И тут же услыхал голос агента с «форда»:

— «Фиат» остановился на площади… Из него вышла женщина, направляется к ресторану. Ждем приказа…

— Идите за ней, — приказал Бонне. — Идите и смотрите, что она будет там делать.

Фрау Вессель задержалась в ресторане недолго, выпила чашку кофе, перемолвилась несколькими словами с женщиной, стоящей за стойкой, и снова села за руль. «Фиат» развернулся и выехал на дорогу, ведущую в Зальцбург.

Фрау Вессель больше не интересовала комиссара. И все же он приказал двоим агентам с «форда» проследить за ней до «Черного дрозда».

Двух других оставил в Унтеркримле.

Было такое чувство, что попал в глубокий погреб: темно, влажно, тихо, и кажется, что кто–то смотрит на тебя из темноты, сейчас подставит ножку или схватит за воротник.

Грейт вспомнил Тома Сойера и его приключения в пещере. Вообще он мало читал, но Тома Сойера помнил. В детстве даже старался копировать Тома, тем более что ровесники преклонялись перед физической силой Кларенса и считали его своим вожаком.

Грейт представил себе маленький городок, в котором родился. Он въедет в него на шикарном открытом лимузине, чтобы все видели: приехал Кларенс Грейт, у которого, говорят, уже не один миллион…

Он зайдет в бар на центральной улице и угостит всех присутствующих. Пусть его отец не лил и держал своих детей в железном кулаке. Сын полковник, миллионер, отцовские наставления для него чепуха, да и кто сейчас придерживается их? Равенство, воздержание, любовь к ближнему? Сжимай кулак и круши вокруг — все зависит от силы твоей руки!

Грейт сжал кирку и рубанул по влажной стене штрека. Затем присел прямо на землю — стоять, согнувшись в низком проходе, было неудобно. Взял план штольни и еще раз сверился с ним. Следующий поворот направо, от него семь шагов — и копать…

Штайнбауэр не поленился, спрятал контейнер на полутораметровой глубине, придется как следует попотеть. Но спешить некуда: впереди целый день — они предупредили фрау Шварцвеллер, что идут в горы и, возможно, не вернутся до обеда. Взяли с собой бутерброды и несколько бутылок пива. Пиво — это все, что они позволяли себе. Грейт хотел было, чтобы хозяйка села на велосипед и махнула в ближайшую лавку за шнапсом, но Хетель запретил:

— Начнутся разговоры: кто у вас и откуда. Фрау Шварцвеллер скажет лавочнику, тот еще кому–нибудь, и пошло–поехало… Неужели нельзя прожить и дня без спиртного?

— Если бы день! — вздохнул полковник. — Еще неизвестно, сколько придется сидеть в этой проклятой дыре…

Утром Хетель попросил у хозяйки кирку и две лопаты, сказал: они хотят облазить окрестные горы, не попадется ли какой–нибудь ценный минерал; они уже насобирали этих минералов за лето до черта, полмашины загрузили контейнерами с камнями (сказал на всякий случай, поскольку фрау Шварцвеллер могла увидеть что–то в кузове «пикапа», так лучше самому объяснить, чтобы ее не мучило любопытство).

К сожалению, у них был только один карманный фонарик, Хетель поколебался немного, однако попросил у хозяйки фонарь, с которым она вечером ходила к корове: говорят, здесь есть пещеры и заброшенные штольни…