Сокровища Валькирии. Звездные раны

— Они достали соль?! Постой, Мамонт! Отойди в сторону! Я сама…

Глаза Дары засветились от предвкушения удовольствия. Она смело взломала пластик и набрала две горсти соли.

— Что ты делаешь?! — закричал он. — Так нельзя! Неужели ты не знаешь, что это?

— Знаю, — нараспев проговорила она, испытывая наслаждение. — Милый Мамонт! Я знаю все о соли Вечности. Какое потрясающее чувство, когда ты держишь ее не щепотку, а пригоршню!

Дара медленно и нехотя ссыпала соль в вещмешок и плавными, кошачьими движениями, купая руки, набрала еще.

— Нет, тебе не испытать этого… Да и не нужно. Ты избран Валькирией… А мне… А нам!.. Теперь ты понял, откуда Дары черпают свое очарование и силу? Соль Вечности!.. Я так боялась, что Стратиг не отпустит с тобой, пошлет другую Дару… И так боялась, что пропущу этот счастливый миг, когда они поднимут сокровища Манораи…

— Нам надо поторопиться, — оборвал ее Мамонт, — скоро утро, закончится праздник и сюда вернутся люди.

Она ничего не хотела слышать. Она играла с вечностью, как богатые персидские принцессы играют с драгоценными камнями, засыпанными в сундук, но пространство ящика было слишком мало, а соли все-таки мало, чтобы купаться в ней, как курице в пыли. А хотелось!

— Они не вернутся, пока я здесь. — Казалась, впервые в жизни она была зачарована видом Вечности. — Никого не подпущу. Никому не позволю владеть сокровищами Манораи!

Наконец, Дара перенесла их в вещмешок, выгребли, вымела пальчиками все до крупинки, однако не дала Мамонту завязать горловину мешка, продолжала пересыпать тяжелейший черный песок из ладони в ладонь, любуясь его течением, и медленный, тягучий поток излучаемой энергии, словно пар с кипящего котла, впитывался в ее огромные глаза, уносясь, как в вишневую бездну.

— Ну, довольно, — он пытался оттащить ее, как малое дитя. — Пора! Надо еще определить место, куда мы уберем все это…

— Постой!.. Еще немного!.. И мне будет достаточно… — словно в забытьи, шептала Дара. — Я лишнего не возьму… Для тебя есть соль Знаний в копях… А это моя соль. И я видела лишь малую щепоть… Стратиг давал подержать в ладонях… Пусть напьются мои очи! Пусть они станут вечными… Все женщины мира мечтают прикоснуться к ней. Или хотя бы взглянуть, чтобы взор стал солнечным!.. Мир становится слепым из-за гаснущих женских глаз… И потому у мужчин теряется разум, меркнет память. Гои превращаются в изгоев, когда в мире нет женских сияющих взоров!

Мамонт с усилием отстранил ее, накрепко завязал вещмешок.

— Надо уходить! — он взвалил ношу на плечи, стянул лямки на груди. — Уже утро, и догорает огонь Радения…

Она вставала с пола медленно и томно, словно с брачной постели. Не дожидаясь ее, Мамонт открыл дверь и стал спускаться по железным ступеням. И когда стал на землю, услышал за спиной властный приказ:

— Стой! Не оборачивайся! Руки за голову!

В доказательство своей решительности невидимый противник дал над головой короткую очередь. Мамонт не увидел — услышал, как на лестницу выскочила Дара, послушно заложил руки за голову и ждал, когда она прикроет, отведет глаза этому стрелку.

Но вместо этого услышал низкий смех и еще одну очередь. Пуля срикошетила о стенку вагона и с пением ушла в розовеющее небо.

— Опусти руки, дура, твои чары на меня не действуют! Встань с ним рядом!

На короткий миг Мамонт все-таки повернул голову и краем глаза увидел огромного детину с черной повязкой, закрывающей правый глаз. Автомат в его руках был как игрушка…

За три вылазки под маскировочные сети он знал буровиков в лицо. У этого было прозвище — Циклоп.

Дара пыталась отвести ему глаза: пронзительный, чарующий и влекущий ее взгляд был неотразим и одновременно грозен, как взгляд судьбы, и по страстности напоминал удары ветра перед бурей, перечеркнутые свечением вишневых молний. Перед такой силой не мог устоять ни один мужчина; через несколько секунд Циклоп должен был бросить оружие и встать перед ней на колени…

Он в самом деле сделал движение рукой, будто пытаясь защититься от глаз Дары, но вдруг сдернул черную повязку…

И она сама вскинула руки, заслоняясь от его взгляда!

— Рядом, я сказал! — прорычал Циклоп. Дара медленно спустилась по железным ступеням и встала справа от Мамонта.

— Что с тобой? — шепотом спросил Мамонт, но одноглазый услышал.

— Молчать! Сними вещмешок, поставь на землю и три шага вперед! Не оборачиваться!

Имея за спиной вес в полцентнера, бороться с противником, обезоруживать его было бы тяжеловато, лучше избавиться от груза…

— Не знаю, что со мной… Он сильнее меня, — тихо проговорила Дара. — Он открыл второй глаз…