Сокровища Валькирии. Звёздные раны

— Хочешь сказать, керн пропал?

Начальник партии попил воды.

— Не пропал, но его подменили. А печать целая. Часовые клянутся и божатся…

— Ты хоть понимаешь, что сказал? — спросил Зимогор.

— Потому и сказал, что понимаю! — внезапно взъярился начальник партии. — Подброшенный спирт — мелочь! Авария на скважине тоже!.. Хотя всё это вещи одного порядка. Каким образом и кто умудрился подменить шестьсот метров керна?! Это сто тридцать ящиков! Целый грузовик! Ведь надо незаметно доставить сюда, вскрыть хранилище, вытащить из ящиков имеющийся керн и вложить другой. Да ещё запаять его в чёрный светонепроницаемый пластик! И ещё точно расставить бирки!

— А ты уверен, что его подменили?

— Да как же!.. Я принимал керн, запаивал, укладывал — каждый метр помню. Набуривали-то не больше трёх в сутки. Породы крепчайшие, одиннадцатой — двенадцатой категории… Но тут у меня есть козырь: он сам виноват, что вовремя не вывез керн!..

— Кто — он?

— Заказчик!.. Мог бы время от времени присылать вертолёт и вывозить. А он даже не почесался! На охрану понадеялся!..

— Зачем и на что бурил — знаешь? — перебил его Зимогор.

Ячменный недовольно отвернулся, пробурчал:

— Откуда?.. Нам когда-нибудь говорят, зачем? Сказали только, опорная скважина, строжайшая отбивка всех горизонтов, использование технологий, дающих максимальный выход керна. И чтоб ни кусочка не пропало. Потому сам и торчу на буровой… Могу только догадываться.

— И какие же догадки?

— Хрен знает… Думаю, какую-нибудь ракетную шахту хотят заложить. А может, атомную электростанцию. В прошлом году я бурил…

— Это хорошо, что ты недогадливый, — одобрил Зимогор. — Ладно, будем считать, что под воздействием алкоголя у тебя разыгралось воображение… Керн подменить невозможно.

Начальник партии вскочил, чуть не опрокинув стакан, хотел прокричать что-то возмущённое и гневное, однако сжал кулаки и выдавил с угрозой:

— Что-то я не понял… Настроение у вас странное, Олег Павлович.

— Сам подумай, послушай себя со стороны, что мелешь.

— Какой мне смысл наговаривать на себя? — Ячменный выпучил глаза. — Пьянка — фигня, инструмент к забою приварили и скважину запороли — с работы пнут в худшем случае. В конце концов осталось-то всего каких-то четырнадцать метров до проектной глубины… А вот пропажа настоящего керна — тут сроком пахнет. Я! Я сам обнаружил подмену! И вы первый, кому об этом говорю.

Зимогор примерился было выпить спирта, однако передумал, отставил стакан.

— Ты хоть соображаешь, что говоришь?

— Если нет керна — чуть ли не полугодовая работа псу под хвост…

— И четыре с половиной миллиона долларов… Пошли в кернохранилище!

Металлический вагон на стальных колёсах с резиновыми ободьями напоминал сейф и запирался на два внутренних сейфовых замка. Часовой с автоматом и радиотелефоном в руке разгуливал возле железных ступеней под жестяным навесом, с маскировочной сети оседала густая водяная пыль: летний ливень превратился в осенний дождь. Внутри хранилища было тесно от ящиков и темно: по соображениям пожарной безопасности электричество сюда не подводили. Начальник партии закрыл за собой дверь, включил фонарик и уверенно двинулся к дальней стене по узкому проходу.

— Вот, смотрите, — указал он на крайнюю стопу ящиков. — Породы очень похожи на местные, и чередование горизонтов примерно одинаковое — лавы и прослойки туфов. Короче, область активной вулканической деятельности. Но это всё из другой оперы… Понимаете, у меня великолепная зрительная память. Первые девять метров не тронули, а с десятого — чужая порода. Но как умно составлены куски! Мягкий туф в колонковой трубе растёрло слегка и следующий столбик лавы будто приклеили. И запаяли в одну сосиску!.. А я точно помню, на семнадцатом метре шёл не монолит, а брекчиевидная лава, с оплавленными вкраплениями кварцита и каких-то осадочных пород типа известняка или слабосцементированного песчаника.

— Какая документация есть на скважину? — спросил Зимогор, рассматривая столбики керна.

— Как обычно, только буровой журнал с глубинами. А геология у нас под запретом, вы же знаете. Вам и то смотреть не положено. А нам и подавно. Выбили из трубы, запаяли и в ящик. Геологией занимаются где-то там, на небесах.

— Значит, ты нарушил инструкцию и рассмотрел каждый метр?

— Мне что, надо было глаза завязывать?! Хорошая зрительная память… Я же их своими руками принимал, как акушер младенцев. И пеленал…

— Ты мне нравишься. Ячменный, — похвалил Зимогор. — Из тебя бы хороший геолог получился или следователь. Выходит, кто-то украл весь керн со скважины и подсунул другой?

— Не выходит, а так и есть, — начальник партии сдвинул верхние ящики из соседней стопки. — Вот, сто шестнадцатый метр. Бирка моя, есть роспись, но вместо монолитной лавы какой-то слоёный пирог, сэндвич, но тоже вулканического происхождения. И такая несбойка почти на каждом метре. А вот керн последнего подъёма, перед аварией. Здесь лежала бутыль из-под фанты, с песком. Где она?.. Вместо неё — смотрите, монолитный столбик лавы.

— А что за песок был?

— Не знаю, чёрный такой, как порох, из колонковой трубы выбили. Ссыпали в бутылку, а её нет…