Сокровища Зарстора

Примерно год назад Бриксия проснулась после беспокойного ночного сна (календаря у нее не было, поэтому точного времени она не могла назвать) и увидела, что у ее костра сидит Ута; глаза кошки светились, как большие красноватые монеты. Бриксия тогда ночевала в одном из заросших мхом, лишенных крыши зданий, оставленных Древними. Она очень скоро обнаружила, что другие бродяги, которых следовало опасаться, избегали таких развалин. Но там никакой опасности не было — ведь это были всего лишь старые-престарые стены, постепенно уходившие в землю.

Сначала Бриксия слегка опасалась Уты. Но, если не считать пристального немигающего взгляда — кошка словно оценивала ее, — ничего примечательного в Уте не было. Темно-серая шерсть кошки на голове, лапах и хвосте была еще темнее, а на солнце отсвечивала синевой. Шерсть была густой и мягкой, как драгоценные ткани, которые когда-то привозили заморские торговцы, — задолго до того, как война с захватчиками перевернула вверх дном всю жизнь в долинах с востока до запада, разбила эту жизнь на осколки, и никто из выживших уже не мог их собрать и склеить.

Глаза на темной мордочке Уты странно меняли цвет — иногда они были синими, иногда зелеными, но по ночам в них всегда мелькала красноватая искра. И в этих глазах светилось знание.

Иногда, когда они бывали обращены к девушке, Бриксия чувствовала себя неуютно, как при первой их встрече, — словно в этих суженных зрачках скрывался разум, сравнимый с ее собственным, и этот разум изучал ее и оценивал.

Девушка и кошка вместе, от куста к кусту, пробрались к заросшим развалинам того, что когда-то, по мнению Бриксии, было гостиницей. От нее остались только две стены, обожженные и обрушившиеся, едва по плечо девушке. В земле нашлось отверстие, ведущее в погреб, но оно было почти забито сором. Рыться здесь не было никакого смысла.

Нет, лучше посмотреть в доме лорда, решила Бриксия. Хотя, конечно, этот дом и разграбили в первую очередь. Но если огонь охватил все до того, как грабители закончили свое дело…

Бриксия подняла голову. Ноздри ее расширились, ловя запахи. Давно живя в диких краях, она, как животные, полагалась на чувства, и, хотя сама этого не осознавала и вообще не думала ни о чем подобном, обоняние ее сильно обострилось от постоянной тренировки.

Да! Горящее дерево!

Она опустилась на четвереньки, с осторожностью опытного охотника проползла до края гостиницы, отыскивая просвет в густых зарослях. Наконец, легла на землю, осторожно подтянула к себе копье, приподняла нависшие низко ветви, чтобы расширить обзор.

Огонь в такое время года, когда нет гроз и молний, может означать только человеческий лагерь. А в этих краях лагерь — это разбойники. Впрочем, сюда вполне могли вернуться и прежние жители — посмотреть, нельзя ли что-то еще спасти. Девушка обдумала такую возможность и не стала полностью отвергать ее.

Но даже вернувшиеся жители деревни могли оказаться ее врагами. Достаточно им ее увидеть, и она превратится в преследуемую добычу. Оборванная, она ничем не отличалась от разбойников, разграбивших это место. Ее нетрудно принять за разведчика другой банды.

Внимательно оглядев все, Бриксия не обнаружила никаких признаков лагеря. Дом слишком разрушен, решила она, чтобы служить убежищем. Но башня сохранилась, и хотя ее окна лишились ставен и были открыты ветру и дождю, все же в целом она выглядела неплохо.

Тот, кто остановился здесь, должен был находиться в башне. И не успела девушка подумать об этом, как заметила движение у входа в башню — кто-то вышел наружу. Бриксия застыла.

Это был невысокий юноша, почти мальчик, с такой же растрепанной, как у Бриксии, головой. Но одежда на нем была хорошая, крепкая. Темно-зеленые брюки, сапоги, кожаная куртка с нашитыми металлическими кольцами, с рукавами до запястий. Пояс, в ножнах меч с простой рукоятью.

Бриксия увидела, как он откинул голову, положил пальцы в рот и свистнул. Ута шевельнулась и, прежде чем Бриксия успела остановить ее, выбежала из укрытия и, высоко задрав хвост, пошла к башне. Но не она одна ответила на призыв. Из-за башни вышла лошадь и подошла к юноше, опустила голову и потянулась к его груди, а он ласково погладил ее.

Ута подошла к юноше, села и уложила хвост на лапы; Бриксия была уверена, что кошка разглядывала незнакомца так же оценивающе, как нередко смотрела и на нее. Уход кошки вызвал у нее раздражение. До сих пор Ута была ее единственным спутником, и Бриксия привыкла думать о ней, как о товарище. Но сейчас кошка ушла от нее к незнакомцу.

Девушка нахмурилась. Ей тут нечего было делать, возможности поискать что-нибудь полезное не предвиделось. Если что и осталось, найдут без нее. Лучше всего было бы как можно быстрее уйти, предоставив Уту ее судьбе. Похоже, кошка не возражала против того, чтобы сменить свою привязанность.

Юноша взглянул на кошку. Отпустил лошадь, опустился на колено, протянул руку.

— Красавица… — сказал он с акцентом Верхних Долин, и его слова поразили девушку. Давно она не слышала никакого голоса, кроме своего собственного.

— Иди сюда… госпожа…

— Яртар?