Сокровища женщин Истории любви и творений

– Я не могу покуда отлучаться. Не знаю почему, но королева справляется все чаще обо мне, где я? Что делаю? Иль призывает, чтоб я читала ей, в раздумьях вся. Боюсь, ей донесли о нашей связи; удостовериться ей хочется, как далеко зашли мы с вами, милый, что пала я, запрет ее нарушив без всякого стыда… Что делать, граф?

– Ах, Элси, как зашли мы далеко?

– Когда бы повинилась я, пожалуй, она б простила мне грехи, как Бог. Как! Повиниться мне в моей любви, любви не суетной, любви прекрасной? Мне грех простят скорее, чем любовь.

Граф Саутгемптон с иронией:

– Молва о нас, не без прикрас, конечно, дошла до девственных ушей, как стоны вакхических лобзаний и страстей, что слух чужой перенести не в силах без смеха или дрожи до стыда, иль зависти мучительной до гнева.

– Молва? О ней ли речь, мой милый граф?

Генри решается на признание, не без риторики:

– Прости! Я повинился и просил у королевы позволения жениться на тебе, поскольку мы взаимною любовью доказали и верность, и созвучье наших душ, и брак покроет грех, для юности столь гибельный, покуда под запретом любовь высокая, источник счастья, и станет ясно всем: в любви все чисто.

– О, Генри!

Граф Саутгемптон обескураженно:

– «Ну да, конечно! – рассмеялась тихо ее величество и вдруг вскричала: – Но вы-то одержимы похотью, на радость дьяволу, я знаю вас. Пример же подает вам граф Эссекс».

– О, Боже!

– Боюсь, я выбрал неурочный час для просьбы о благословленьи на брак наш, милый друг, – граф вдруг выпрямляется.

– Ах, что еще?

– Ее величество велит мне ехать во Францию немедля – не в изгнанье, с дипломатическою миссией, чего я добивался, как участья в военных действиях, немало лет.

Элси с упавшим сердцем:

– Вы рады?

– Да.

– Хотят нас разлучить. Чем ей я неугодна рядом с вами?

Граф Саутгемптон вполне сознает ситуацию:

– Она хочет разлучить – меня с Эссексом, – ты же свяжешь нас родством двойным, ведь мы и так с ним родственны. Эссекс честолюбив и горд, и пылок, а ныне в славе, и его боятся все те, кто был у трона рядом с Берли, как сын его Сесиль и мой соперник Уолтер Рали, что ж делать, если в интригах лордов королева ищет нить Ариадны и всегда находит.

Елизавета Вернон в сердцах:

– Я жертва притязаний царедворцев, из тех, кого бросают на закланье, как минотавру, только ради власти и славы? Первым ты играешь мной? Какая мысль пронзила сердце мне!

– Как! Пред разлукой лишь ссоры не хватает, что враз погубит все, чем жили мы… Мы встретиться должны и объясниться. О, если бы мне взять тебя с собой!

– Как пажа?

– Обвенчаемся в Париже.

– Нет, если так, мне лучше здесь остаться невестой ждать приезда жениха.

– Так, значит, ныне мы в кругу друзей объявим о помолвке?

Элси, вся просияв:

– Хорошо. Я счастлива, как не была в твоих объятьях, милый, до сих пор из страха последствий и стыда запретной связи. Люблю тебя, хочу любимой быть.

– Приедешь на прощальный вечер?

– О, да! Пусть вечер длится дольше ночи!

3

Эссекс-хаус. Шекспир прискакал на коне по приглашению графа посетить его в замке Эссекс-хаус.

Шекспир не без удивления и признательности:

– Ваша светлость! Вы хотели меня видеть?

– Да, Уилл! Мне пришло в голову переговорить с вами об одном чрезвычайном происшествии, прежде чем слухи о нем дойдут до вас.

– Я слушаю вас, ваша светлость.

– К сожалению, я не столь красноречив, как вы или Фрэнсис Бэкон, который норовит сочинять за меня письма. Вы бы лучше меня рассказали эту историю, похожую на арабскую сказку, в которой, кроме чудес, всегда присутствует жестокость. Речь идет о нашем с вами друге Генри и моей кузине…

Граф Эссекс нахмурился. Он вообще выглядел, как суровый воин, в котором проступает то мужество, то страждущая душа, воля и мысль то поднимали его дух, то подтачивали его силы.

– Вы совершенно заинтриговали меня, граф!

– Тайная помолвка повлекла тайное свидание… Впрочем, дело обстояло скорее всего наоборот, что в порядке вещей, когда любовь и женитьба у близких к ее величеству – преступление. Что говорить о тайном свидании влюбленных перед разлукой? Нежная страсть достигала апогея не единожды, надо думать, и это не могло остаться без последствий. Элси вскоре после отъезда Генри во Францию почувствовала с ужасом, что она беременна, а затем обрадовалась.

– В чем смысл любви? В рожденьи в красоте.

– Вы смеетесь. Вам весело. И я смеюсь. Да! Но это у Платона. У нас же, в Англии, с королевой-девственницей на троне все иначе. Природа, строй звезд, Вселенная должны подчиняться движениям ее скипетра, – что говорить об ее подданных, о придворных и ее фрейлинах, тем более о близких к ее сердцу, тщеславному и тщедушному, как ее тело?!

– Граф, ваше искреннее красноречие кажется чрезмерным.

– Да, я знаю. Это мой недостаток.

– Это достоинство, граф, залог вашего величия.

– Уилл, лесть вам чужда.

– Это мой недостаток.

Граф Эссекс с важностью: