Сокровища женщин Истории любви и творений

Этот правитель отвернулся от ренессансных идей, ислам снова был поднят как знамя, и последовали столетние раздоры, пока не пришли новые властители, английские колонизаторы. Весьма примечательно, в Индии при Акбаре в 1585 году был один английский путешественник, который нашел Агру больше Лондона и лучше расположенной. Интересно было бы рассмотреть весьма сходные черты общественной и художественной жизни Лондона, Агры и Дели, общего даже нашлось бы больше, чем различий. Англия времен Елизаветы и Шекспира вообще предстает в моих глазах в восточных тонах.

Фасады Тадж Махала обозначены пологими стрельчатыми арками, что и создает легкость и воздушность всего здания, с куполом, словно нависшим, как облако.

Рассказывают все в один голос о великолепии Тадж Махала во всякое время дня и суток, с изумительной игрой света, особенно при восходе солнца и в вечерних сумерках, когда белый мрамор окрашивается в различные оттенки розового или золотистого цветов. А в дымке раннего утра словно сотканное из кружева здание кажется парящим в воздухе.

Центральное место в интерьере занимает восьмиугольное помещение, где за ажурной мраморной оградой, инкрустированной драгоценными камнями, стоят надгробия светозарной Арджуманд Бегум и Шах-Джахана. Это кенотафы (ложные надгробия). Захоронения лежат глубже. Здесь царит красота. Мягкий свет льется сквозь решетчатые окна и ажурные мраморные перегородки, играя вечно в узорах из драгоценных камней.

Венера Таврическая (Царь Петр и Екатерина)

1

В Эрмитаже, куда в университетские годы и позже, пока жил в центре города, я заходил постоянно, продлевая прогулки уже во времени, я нет-нет спускался в залы античной скультуры, где ничем особо не интересовался, ощущая присутствие за поворотом одной-единственной статуи, по сравнению с которой все вокруг меркнет.

Афродита (Венера Таврическая). Римская копия с оригинала III в. до н.э. Мрамор.

Я еще ничего не знал о статуе, откуда она взялась и почему «Таврическая», такого рода подробности меня не занимали, мне было достаточно сознания и чувства самоценности изваяния, заключающего в себе в самом деле нечто божественное.

Мрамор не сохранил своей чистоты и свежести, из-за этого статуя не кажется чем-то особо привлекательной. Но если представить ее во всей первозданной чистоте белоснежного мрамора, слегка окрашенного под телесный цвет, как делали греки, со зрачками, излучающими свет и жизнь, все меняется.

Богиня только что искупалась и вышла на уединенный берег; услышав чьи-то голоса, она оглянулась в сторону, движения ее рук нетрудно угадать, – можно ли вообразить, что Афродита Книдская Праксителя была прекраснее? Или Венера Милосская? Между тем у Венеры Таврической удивительная история.

Известно, в преобразованиях Петра I славянофилы и западники в равной мере увидели лишь заимствования фасонов иноземной одежды, заговорили о приобщении к достижениям западной цивилизации, о европеизации России… Это лишь внешняя сторона, видимость, которая и поныне составляет один из черных мифов о России.

Ни одна культура не развивается без заимствований. Величайшую восприимчивость к цивилизациям Востока проявила древнегреческая культура, которую Рим взял за основу своей, основу, отринутую христианством как языческая. Новое обращение к первоистокам европейской цивилизации в странах Европы в XIV – XVI веках и породило эпоху Возрождения.

То же самое Россия пережила в свои исторические сроки. Тут нет речи об отсталости, как нельзя говорить об отсталости младшего брата по отношению к старшему, пусть первый будет стараться подражать второму; и о заимствованиях много говорить не следует, тем более если младший гениально одарен.

Самые впечатляющие свойства и черты ренессансных эпох и личностей – это гениальность и универсализм познаний и дарований. Можно ли представить короля, властителя, царя из всех времен и народов, чтобы он при этом предстал превосходным кузнецом, плотником, токарем, кораблестроителем, полководцем, ценителем книг и искусства, выправителем алфавита?

Достаточно вдуматься, чтобы понять, что царь Петр обладал безошибочным вкусом художника, что проявил он и в благоустройстве Летнего сада, и в строительстве Петергофа, да и каждый корабль, заложенный им самолично и выпущенный на воду, был произведением искусства. Но он был не просто универсальным мастером, его первейшей целью было жизнетворчество, в полном соответствии с эстетикой Ренессанса, с универсализмом Леонардо да Винчи, Рафаэля, Микеланджело.