Сокровища животного мира

Наконец весь рис был отправлен в предназначенное ему место, и мы, блаженно отдуваясь, откинулись в своих креслах. Тут мы и заметили бесшумно кружащихся под потолком летучих мышей. Там, в углу, образованном дощатым исподом конической крыши и наружными стенами дома, всегда собирались рои насекомых, привлеченных ярким светом лампы. Летучие мыши кружили вокруг дома с такой постоянной скоростью, что можно было безошибочно рассчитать, в какой момент они вновь вынырнут из-за угла. Их было с полдюжины. Мы, постанывая, приняли прямой вызов, невзирая на поглощенный рис с земляными орехами.

Сачки для бабочек были прикреплены к легким длинным шестам и подняты на уровень потолка. Летучие мыши продолжали равномерно кружить вокруг дома. Мы подстерегали их на полпути между углами, возле стены, повернув сачок в ту сторону, откуда они появились. Когда они мелькали над нашими головами, мы старались закинуть сеть — в психологически оправданный момент. Немного попрактиковавшись, чтобы приноровиться к их скорости, мы промахивались не так уж позорно.

Но теперь стало ясно, что летучие мыши могут проскользнуть между краем сачка (он был круглой формы) и углом под крышей. Тогда мы опустили сачки и придали их рамкам форму, совпадающую с углом. Уверенные в удаче, мы вновь подняли свои сачки.

Теперь летучие мыши летели прямо в сеть, даже влетали в устье сачка, но тут же шарахались обратно; ловко нырнув раза два, как самолет в воздушной яме, они протискивались под нижний край сачка и продолжали облет дома. Мы поняли, что, чем бы мы ни преградили их путь, они всегда относительно легко сумеют вывернуться. Отчаявшись, я уселся за обеденный стол и выпалил дуплетом в дальний угол под крышей, как только увидел там летучую мышь, — к превеликому удивлению нашего кухонного персонала и немалому ущербу для казенной крыши. Не знаю, стоит ли сознаваться, что в рукокрылое я не попал, но пробил восьмидюймовую дыру в дощатой обшивке.

Однако две летучие мыши оказались достаточно близко к «зоне поражения» и были слегка сбиты с курса. Пока они, оглушенные, порхали вокруг нас, мы сгребли их сачками. Первая пара добытых нашими руками летучих мышей была торжественно спущена на землю, где они не замедлили вцепиться острыми, как иголки, зубками в пальцы и мне и Джорджу.

Но мы все же были гостями правительства и не могли позволить себе пробивать крышу гостиницы дырами чуть ли не в квадратный фут, пока не снесем ее окончательно. Было совершенно необходимо изобрести какой-нибудь иной способ ловли наших ночных посетителей. Это привело к поразительно интересным открытиям.

Я слышал, что у летучих мышей имеется какой-то удивительный механизм, при помощи которого они находят дорогу в воздухе, особенно там, где путь преграждают препятствия. Глазки у всех микрохироптера крохотные, а некоторые из них и вовсе слепы — их редуцированные глазки, не больше булавочной головки, скрыты под кожей. У тех, которых мы поймали первыми (Hipposideros caffer — южноамериканский листонос и Nycteris arge

— щелеморд Бейтса), крохотные черные бусинки глаз скрывались в густой шерсти. Летучих мышей ученые пробовали выпускать в тесной комнате, через которую было протянуто под самыми разнообразными углами до четырехсот фортепианных струн. Эти существа безостановочно летали по комнате, не задевая струн даже кончиком крыла, и при свете и в полной темноте, даже когда их глазки заклеивали пластырем. Каким образом им это удается?

Взгляните на мордочку пойманной летучей мыши. Не исключено, что она заставит вас вздрогнуть, но, поверьте, стоит вглядеться в нее повнимательнее. Мордочки у этих существ бесконечно разнообразны, может быть, в большей мере, чем у других животных. Об очень немногих летучих мышах можно сказать, что они имеют облик животного, большинство же превосходит самые дикие ночные кошмары. Рыльце — целый лабиринт листоподобных выростов, громоздящихся друг на друга, а голая кожа мордочки испещрена морщинами, складочками, чувствительными бугорками. У одной из пойманных нами летучих мышей нос представлял собой мясистое подобие распятия, окруженного дюжиной сложно рассеченных листообразных лопастей, расходившихся по всей мордочке.

Не менее замечательно, чем бесконечное разнообразие носов, и поразительное строение ушей. Прежде всего уши часто непропорционально велики по отношению к размерам животного; у одного из них, я помню, уши были значительно больше своего хозяина. Внутри основного уха может оказаться пинна, или ложное ухо, причем самой вычурной формы. Иногда это точная копия большого уха, повторенная неоднократно, так что вам видна целая серия все более уменьшающихся ушек, одно внутри другого. А глаза, как я уже говорил, совершенно ничтожных размеров.