Сокровища животного мира

— Большой вождь принес привет, — провозгласил он. — Все другой вождь тоже приветствуют и хотят знать, как вам нравится их страна.

— Скажите вождю и вождям, — отвечал я, — что нам очень нравится их страна и мы благодарим от всей души за щедрые подарки.

Мои слова были переведены и встречены с одобрением. Я всегда внимательно смотрю на лица африканцев, слуша­ющих переводчика, который передает мои слова: мне хочет­ся проверить, произвели ли они должное впечатление, хотя лица африканцев — самые непроницаемые из всех когда-либо виденных мной на белом свете. На этот раз меня слегка встревожило то, что некоторые из них уставились на меня с чересчур пристальным вниманием.

Затем последовали обычные переговоры: мы обменялись комплиментами, поговорили о видах на урожай и единодушно сошлись во мнениях о христианстве — бедствии современной Африки. Младшие вожди продолжали пожйрать меня глаза­ми в грозном безмолвии. Затем их «король» предложил им высказать личные замечания по поводу сегодняшнего сове­та. Придворный посланник повернулся к крайнему в ряду престарелому джентльмену, окутанному многими метрами веселенького батика. Настала пауза, пока старик собирался с мыслями, затем он обратился к переводчику.

— Вождь говори, — сообщил мне переводчик, — он думает, ваш костюм очень хорош.

Он повернулся к следующему.

— Вождь говори, — последовал перевод, — что одежда главного начальника очень хорошая.

Старый вождь сиял, слушая своих подчиненных. Придворный посланник обратился к следующему. Тот уже успел приготовиться и разразился длинной тирадой на родном языке. Переводчик начал посмеиваться. Потом он повернул­ся ко мне.

— Вождь говори: как так никто не может купи в Африке такая материя, какая хозяин достал для свой костюм? Раз белый люди в лавке у реки покупать наше пальмовое масло, как так они продают одну плохую материю?

Экономика — скользкая тема, но я был счастлив, что моя, как я полагал, непоправимая бестактность получила такую неожиданную оценку, и позволил событиям идти своим чередом. Гости единодушно расхваливали мою розовую пижаму, но каждый не преминул осудить черные деяния Единой африканской компании (ЕАК). Кстати, они и пришли, чтобы поговорить об экономике.

Наконец мы добрались до сути дела. Оказалось, что до наступления депрессии и до того, как ЕАК, как ее называют, захватила монополию на торговлю в Западной Африке, местные жители получали за бочонок нерафинированного пальмового масла в полтора раза больше, чем сейчас. И это их глубоко обижает. Они чувствуют, что их «провели».

Главный вождь обратил наше внимание на то, что почти вся сумма, полученная от продажи компании бочонка нера­финированного пальмового масла, уходит на транспортные расходы по доставке этого продукта на берег большой реки. Он хотел бы знать, не придет ли нам в голову какой-нибудь более дешевый способ перевозки товара? Вождь прибавил, что рядом протекает небольшая река, которую, как говорят, можно превратить в канал. Он добавил, что вожди собрались и пришли все вместе, чтобы просить нас объяснить, как это делается, и назвать примерную стоимость работ.

Я начал, с разъяснения, что мы приехали сюда за животными, но, по счастью, среди нас есть инженер. Герцог раскланялся, и мы договорились об экспедиции на эту реку при условии, что вождь обеспечивает лодки и надежных людей, которые будут запоминать все, что скажет Герцог. Поход был назначен на завтрашний день. После очередного обмена комплиментами, послушав граммофон и почтительно пощупав мою пижаму, все удалились. Мы вернулись к своей обычной работе.

На следующее утро мы растолкали беднягу Герцога с первыми проблесками рассвета. Он отправился на лодке вниз по реке и выяснил, что понадобятся большие взрывные работы и установка шлюзов. Не торопясь, Герцог возвратил­ся домой, кое-что собирая дорогой для нашей коллекции» Ему это было нетрудно, так как он занимался беспозвоноч­ными, а их можно найти повсюду и рассовать по мелким баночкам и пробиркам.

Он вернулся домой уже затемно и в изнеможении упал на свой стул. Мы поговорили о канале, потом пообедали. После обеда снова принялись за работу.

Царила полнейшая тишина.

Я на минуту отвлекся и взглянул через стол на ряд пробирок, которые Герцог вынул из своей сумки и расставил на столе. При ярком свете лампы было видно, как там копошатся какие-то мелкие существа. Сначала я просто взглянул, потом пригляделся, и тут у меня чуть глаза не выскочили из орбит.

— Герцог, — сказал я, едва сдерживая волнение, — что это у тебя в пробирке?

— А, какие-то мелкие пауки, по-моему.

— Ты уверен?

— Ну да, можешь посмотреть. — И он подтолкнул ко мне одну из пробирок. Она подкатилась ко мне. Я еще раз посмотрел на нее.

— Ты понимаешь, что там такое? — спросил я Герцога.

— Нет, — ответил он, слегка настороженный моим стран­ным тоном.

— Дай сюда кювету, быстро.

— Да что там у вас? — вмешался Джордж.

— Этот идиот, этот Первейший из Червяков, поймал Podogona и сам об этом не догадывается!