Сокровище

Йегер еще несколько секунд повертел в руках магнитофон и динамик и отложил их в сторону.

– Я бы придумал лучшую систему, даже имея в своем распоряжении только кухонную утварь.

– Ты сможешь починить это?

– Не знаю, может быть, и нет.

Питт недоверчиво покачал головой и обвел рукой огромный компьютерный зал:

– Ты создал все это и не сумеешь отремонтировать простенький кассетный магнитофон? Ни за что не поверю!

– У меня не лежит к этому душа, – сообщил Йегер. Он встал, прошел в офис и поставил кенгуру на угол своего рабочего стола. – Возможно, когда-нибудь, если у меня появится настроение, я переделаю его в говорящую лампу.

Питт преследован за ним и закрыл дверь.

– А для более экзотической работы у тебя есть настроение?

– В какой области?

– Исследование.

– Покажи!

Питт вынул из кармана конверт и передал Йегеру. Компьютерный гений НУМА сгорбился на стуле, открыл конверт и вытряхнул содержимое. Быстро просмотрев отпечатанный текст, он нахмурился, вернулся к началу и прочитан более внимательно. Последовала долгая пауза. Потом Йегер тяжело вздохнул и поверх очков уставился на Питта:

– Это со старого корабля, который вы нашли?

– Ты знаешь о нем?

– Нужно быть слепым и глухим, чтобы не знать. О нем пишут все газеты, да и телевидение не обделяет его своим вниманием.

Питт кивнул на бумаги, которые Йегер держал в руках.

– Это перевод с латыни записей судового журнала.

– От меня-то ты чего хочешь?

– Взгляни на листок с картой.

Йегер достал нужный лист и мрачно уставился на хитросплетение линий.

– Ты хочешь, чтобы я нашел этот участок на современной географической карте?

– Если можешь, конечно.

– Всего-то? Для начала скажи, что это.

– Береговая линия и река.

– Когда это нарисовано?

– В триста девяносто первом году нашей эры.

Йегер изумленно воззрился на Питта:

– С таким же успехом ты мог бы попросить меня перечислить названия улиц Атлантиды.

– Запрограммируй своих электронных приятелей на прокладку курса после выхода флота из Картахены. Ты также можешь попробовать действовать в обратном порядке, я имею в виду от места гибели судна в Гренландии. Я его отметил.

– Ты понимаешь, что этой реки, скорее всего, уже не существует?

– Догадываюсь.

– Мне необходимо разрешение адмирала.

– Получишь завтра утром.

– Ладно, – угрюмо согласился Йегер, – посмотрю, что тут можно сделать. Сколько у меня времени?

– Занимайся этим, пока не получишь результат, – сказал Питт. – Мне придется ненадолго уехать из города. Послезавтра вернусь и приду полюбопытствовать, как идут дела.

– Можно я задам один вопрос?

– Конечно.

– Это действительно важно?

– Да, – торжественно сказал Питт. – Думаю, очень важно. Возможно, это дело намного важнее, чем мы с тобой можем представить.

23

Когда отец Питта открыл дверь своего выстроенного в колониальном стиле дома на Массачусетс-авеню в Бетезда-Мэриленд, на нем были выцветшие брюки цвета хаки и потертый свитер. Сенатский Сократ был известен своими неизменно дорогими и модными костюмами, всегда украшенными золотой головкой калифорнийского мака на лацкане. Но не на публике он одевался как владелец ранчо за работой.

– Дирк! – радостно воскликнул он и крепко пожат сыну руку. – В последнее время мы, к сожалению, очень редко видимся.

Питт обнял отца за плечи, и они вместе прошли в рабочий кабинет сенатора, основной достопримечательностью которого были книжные полки, закрывавшие стены от пола до потолка. В изящно украшенном камине лениво колыхались язычки пламени.

Сенатор предложил сыну располагаться где ему будет удобно и направился к бару:

– Тебе, как всегда, джин и мартини?

– Для джина, пожалуй, сейчас слишком холодно. Может быть, «Джек Дэниелс»?

– Как хочешь. Каждый человек волен травиться, чем пожелает.

– Как мама?

– Она на каком-то новомодном курорте в Калифорнии. В очередной раз пытается похудеть. Вернется послезавтра на два фунта тяжелее.

– Ну если ей это нравится...

Сенатор передал Питту бурбон, после чего плеснул в свой стакан портвейна.

– Давай выпьем за удачную поездку в Колорадо!

Питт не стал пить.

– Могу я узнать, кому принадлежала блестящая идея отправить меня покататься на лыжах?

– Мне.

Питт сделан глоток «Джека Дэниелса» и уставился на отца тяжелым взглядом.

– Какая здесь связь с сокровищами Александрийской библиотеки?

– Очень тесная, если, конечно, сокровища существуют.

– Ты говоришь как частное лицо или как бюрократ?

– Как патриот.

– Ладно, – вздохнул Питт. – Тогда просвети меня, а то я, признаться, этой связи не усматриваю. Почему произведения классического искусства и литературы, а также саркофаг Александра Великого вдруг стали жизненно важными для государственных интересов Соединенных Штатов?