Сокровище

Стрельба прекратилась. Два здания горели, и черный дым не поднимался в небо, а пеленой стлался по земле. У одного из зданий Холлис насчитал семь мертвых тел.

— Не хочется быть пессимистом, — сказал он, — но мне все это очень не нравится.

— Никаких признаков жизни, — подтвердил Диллинджер, изучая окрестности в маленький, но мощный бинокль.

Холлис еще пять минут рассматривал здания, потом тихо проговорил в микрофон:

— Вперед, ребята!

— Одну минуту, полковник, — раздался голос в наушниках.

— Подождите, парни.

— Это сержант Бейкер, сэр. Я нахожусь на правом фланге. У меня здесь пять неизвестных, они подходят по железнодорожной колее.

— Вооружены?

— Нет, все подняли руки вверх.

— Очень хорошо. Окружите их. Будьте осторожны, это может оказаться ловушкой. Майор Диллинджер и я сейчас подойдем.

Холлис и Диллинджер шли вдоль отвалов рудных отходов до тех пор, пока не наткнулись на узкоколейку, после чего пошли по ней в сторону фьорда. Пройдя семьдесят метров, они различили в дождевой пелене несколько человеческих фигур.

Появившийся сбоку сержант Бейкер доложил:

— У нас заложники и один террорист, полковник.

— Вы спасли заложников?! — воскликнул Холлис — Всех четверых?

— Да, сэр. Они очень измучены, но, в общем, в полном порядке.

— Отлично, сержант! — сказал полковник и с чувством потряс ему руку.

Оба офицера запомнили лица двоих президентов и Генерального секретаря ООН еще во время полета из Виргинии. А лицо сенатора Питта им было хорошо знакомо по газетам. Они поспешили вперед и с большим облегчением узнали четверых заложников.

Оба были нимало удивлены, обнаружив, что пленный террорист не кто иной, как Руди Ганн.

Сенатор Питт сделал шаг вперед и пожал руку Холлису, которого ему представил Руди.

— Если в вы знали, как мы рады вас видеть, полковник, — улыбаясь, проговорил он.

Гала обняла Холлиса, ее примеру последовали президенты Хасан и Де Лоренцо. Затем настала очередь Диллинджера, который покраснел как помидор.

— Может быть, вы расскажете, что происходит? — спросил Холлис у Руди Ганна.

Получив возможность сказать офицерам все, что он думал, Руди испытал некое мрачное удовлетворение.

— Похоже, вы доставили нас в самое удачное место, полковник. Мы обнаружили здесь два десятка террористов, а также спрятанный вертолет, на котором они намеревались покинуть остров. Вы не посчитали нужным снабдить нас связью, поэтому Питт, чтобы предупредить вас, пустил с горы поезд, который потом свалился во фьорд.

Диллинджер понимающе кивнул:

— Наличие вертолета объясняет, почему египетские террористы покинули судно, бросив мексиканцев на произвол судьбы.

— А поезд был готов доставить их с берега к шахте.

— Вы вчетвером вступили в схватку с сорока террористами? — недоверчиво спросил Диллинджер.

— Питт и остальные довольно уверенно сдерживали арабов, а меня отправили спасать заложников.

— И это при перевесе сил десять к одному! — констатировал Холлис.

— У них неплохо получалось, когда я уходил, — воинственно заявил Ганн.

Холлис и Диллинджер переглянулись.

— Пожалуй, нам лучше посмотреть, что там.

Вперед выступил сенатор Питт:

— Полковник, Руди сказал, что в шахте остался мой сын. Я пойду с вами.

— Извините, сенатор, но я не Могу вам этого разрешить. Сначала мы должны убедиться, что район безопасен.

Ганн обнял пожилого человека за плечи:

— Я обо всем позабочусь, сенатор. Не волнуйтесь о Дирке. Он нас всех переживет.

— Спасибо, Руди. Поверь, я очень ценю твою доброту.

Холлис не разделял уверенности Ганна.

— Чудес не бывает, — шепнул он Диллинджеру. — Их всех уже давно нет в живых.

Диллинджер понуро кивнул:

— Бессмысленно надеяться, что им удалось устоять против сорока обученных террористов.

Холлис отдал приказ, и его люди бесшумно, словно призраки, двинулись вперед. По мере приближения к зданию дробилки количество трупов стало угрожающим. На дороге и у стен в позах сломанных кукол лежало тринадцать мертвых тел.

Стены здания были изрешечены сотнями пулевых отверстий и более крупных пробоин — результатов взрывов гранат. Ни одно стекло не осталось в целости. Все входные двери превратились в груды щепок.

Холлис и пять человек осторожно проникли в здание через дыры в стенах, а Диллинджер и его команда прошли там, где когда-то был главный вход. В нескольких местах виднелись возгорания, но они еще не успели слиться воедино в один большой пожар.

На полу обнаружилось около двух дюжин мертвых тел, несколько трупов лежало перед дробильной установкой. Вертолет же на фоне всеобщей разрухи выглядел совершенно целым, он всего лишь лишился своего хвостового винта.

Среди этой кровавой бани три человека были еще живы. Их покрывали кровь и копоть, их одежда превратилась в лохмотья, но они были живы, и это главное. Один из них лежал на полу, его голова покоилась на коленях другого, рука которого была подвязана к шее грязной тряпкой. Еще один стоял, согнувшись и покачиваясь, явно пытаясь выпрямиться. Из ран на ноге, шее и голове струилась кровь.