Сокровище ассасинов

Достаточно, поговорили! Меня разобрала злость. Глупые испанцы, заигравшиеся в рыцарей! Решили, что всё можно в отсталой стране? Напрасно! Это не отсталая страна, и здесь можно далеко не всё. Даже если будешь платить направо и налево. Тут не всё продаётся. И не всё имеет цену!

В ярости я пнул упавшие джинсы. Они отлетели в угол, жалобно звякнув пряжкой.

Босиком я прошлёпал в прихожую, выхватил из куртки кинжал, вытащил из ножен. Лезвие тускло блеснуло на солнце, пробившемся из окна кухни.

— Хрен вам! — рубанул я сквозь зубы.

Это было окончательное решение. Предметы испанцам не достанутся. Они должны быть моими.

Перейдя на кухню, я полюбовался на клинок. Сталь заметно посветлела. Отмылась, что ли? Или состав такой, что патинирование от перемены влажности пропадает? Я не сильно разбирался в металлургии, но казалось, что от контактов с воздухом и водой плёнка окислов должна уплотняться, а клинок темнеть. Происходило на деле обратное. Я осмотрел режущую кромку, кинжал был относительно острый. Скрести лезвие точильным камнем было бы кощунством. Всё-таки реликвия!

Впрочем, чтобы заколоть Лося и прирезать бандитов, кинжал оказался достаточно острым. Я полюбовался, как он удобно сидит в руке, усмехнулся и убрал его в ножны.

Последнее дело продавать вещи ас-Сабаха потомкам крестоносцев! Если рыцари Алькантары хотят их получить, пусть добудут в бою. Позавчера предательски напасть на нас, убить и отнять Предметы у них не вышло, но можно попробовать снова. Теперь Эррара мне задолжал, и долг с него я хотел получить только кровью.

Исмаилиты со мной уже повоевали. Пришёл черёд католиков. Они тоже получат своё.

Я чувствовал себя настоящим жителем страны, лежащей на стыке Азии и Европы. Я понял, что придётся вести войну на два фронта.

* * *

На лестничной площадке возле моей квартиры витал остаток аромата Эррары, пряный и чуть сладковатый, напоминающий о накалённых солнцем каменистых тропах Андалусии. Во всяком случае, на такие ассоциации наводил запах его одеколона.

— Не так давно здесь был кабальеро, — сообщил я.

— Как узнал?

— Почуял.

— Чё, думаешь, крутится где-нибудь поблизости? — шёпотом спросил Слава.

— Запросто.

Мы развернулись и, не сговариваясь, двинулись к лифту. Поднялись на последний этаж. На чердаке достали из тайника ТТ и ПМ. В «макарове» оставалось два патрона, но всё же лучше, чем ничего. «Скорпион» был пустой, а таскать под курткой АКМС афганец не решился. Проверив оружие, вернулись на исходную.

Дверь я открыл осторожно, будто она была заминирована. Прислушался. Принюхался. Рыцарями не пахло, и мы вошли.

Золото оказалось нетронуто. То ли у Алькантары мастера отмычек закончились вместе с Енотом, то ли испанцы побоялись сигнализации, но в жилище не полезли. Мы уложили золото в две прочные спортивные сумки и покинули холостяцкую нору. Решено было разделить добычу во избежание досадной утраты сразу всего рыжья. Мало ли что может случиться.

Засада ждала во дворе.

— Стоять, госопода! — звучно скомандовал Эррара, когда мы, нагруженные сумками, подошли к «гольфу».

Картинно держа на вытянутой руке «Дезерт игл», комтур приблизился к нам. С обеих сторон бежали помощники — трое неизвестных мне рыцарей. Очевидно, испанцы выставили снаружи наблюдательный пост, который доложил о нашем появлении, а пока мы возились в квартире, подъехала зондеркоманда.

— Что это значит? — ледяным голосом осведомился я, опуская сумку на землю.

Почему-то я не был ни удивлён, ни напуган. Нас подловили. Неумело и долго искали весь вчерашний день, потом у де Мегиддельяра закончилось терпение, он позвонил сам, но не договорился. А вот теперь бездарным помощникам улыбнулось счастье. Я почувствовал холодное презрение и ещё закипающую ярость.

— Потрудитесь объяснить своё вздорное поведение, сеньор cabron!

Фраза вылетела из моих губ, как плевок. Сама по себе. Неожиданно для всех, включая Славу. Даже здоровяк, единственный качок в этой компании, подошедший ко мне вплотную, чтобы забрать Предметы, удивился и притормозил. Наверное, под прицелом мы казались испанцам неопасными.

В ту же секунду кулак другана врезался в челюсть здоровяка. Качок мотнул головой, ноги его заплелись и он повалился как куль в хорошем нокдауне. Слава в это время схватил ближайшего к нему рыцаря за цыплячью грудь, треснул лбом в переносицу и развернул обмякшее тело. Прижал его к себе, обхватив за шею сгибом левой руки, и прицелился в Эррару поверх плеча заложника.

— Стой, мудак! — сказал афганец.

Эррара нерешительно навёл пистолет на меня, передумал, прицелился Славе в голову, торчащую над хилым испанцем. Третий подручный, по виду типичный клерк, замешкался, испуганно поглядывая своего командира. Я быстро отшагнул в бок и оказался прикрыт его корпусом. ТТ тут же перекочевал из-за пояса в руку.

— Стой на месте! — приказал я клерку. Тот выпялился на меня и застыл.

Качок заворочался на земле, встал на карачки и помотал головой. Разглядев и уяснив ситуацию, он тяжело опустился на зад и остался сидеть, угрюмо поглядывая на нас снизу-вверх.