Сокровище Беневентов

А что? Это вполне мог быть Джозеф. Он двигался бесшумно, как кошка, свойство весьма ценное для дворецкого если он, конечно, не бродит по тайным ходам и не расхаживает по чужим спальням среди ночи. Все это мгновенно промелькнуло в ее сознании, и в следующую секунду Кандида уже осторожно открывала свою дверь. В коридоре, разумеется, света не было, равно как никаких признаков движения, но справа, за поворотом был не то чтобы свет, но тьма казалась там менее густой и был заметен угол стены.

Осмелев от злости, Кандида прямо босиком бросилась туда. Коридор поворачивал налево, и девушка осторожно заглянула за угол — там, за следующим поворотом, было заметно слабое мерцание, которое внезапно пропало. Кандида двинулась в ту сторону, вытянув вперед руки и осторожно ощупывая босыми ногами пол. Она прожила в этом доме уже две недели, но непредсказуемые повороты в здешних коридорах все еще могли сыграть с ней дурную шутку.

Еще здесь имелись чуланы, по размерам не уступавшие комнатам, и комнаты, которые легко было перепутать с чуланами. Заблудиться в Андерхилле было очень просто, тем более что ночью в коридорах никогда не горел свет — мисс Оливия умела экономить на мелочах.

Вытянутая рука Кандиды вдруг наткнулась на что-то твердое, словно скала, оно преградило девушке путь, но это явно была не стена. Пальцы Кандиды нащупали резное дерево, и тут она поняла, что это — огромный резной шкаф, стоявший на верхней площадке ведущей из холла лестницы. Очень древний, очень черный и громоздкий, он был тут абсолютно не на месте — площадка была узкой, и шкаф занимал ее почти полностью. Отсюда расходились три коридора: один — тот, по которому она пришла, другой вел в то крыло, где жили слуги, и последний, самый широкий — к апартаментам мисс Оливии и мисс Кары, двум абсолютно одинаковым комнатам, разделенным ванной. Если тот, кого она выслеживала, был Джозефом, то он, скорее всего, уже далеко — доступ в крыло для слуг перекрывался дверью. Кандида обошла шкаф и заглянула за него — ни света, ни каких-либо шорохов и движений. Не было никакого смысла идти дальше. Да и злость уже почти исчезла. Но все-таки Кандида прошла немного по направлению к комнатам мисс Оливии и мисс Кары — перед ней был темный коридор, темный и совершенно пустой. Кандида поняла, что окончательно упустила свой шанс узнать что-нибудь о ночном госте, зато забрела в одной ночной рубашке и босиком туда, где ей совсем не следует находиться. Ей живо представилась жуткая картина: мисс Оливия открывает свою дверь и зажигает свет. О том, что она тогда скажет или сделает, Кандида предпочитала не думать. Зачем думать, если это не должно случиться. Ни в коем случае!

Кандида развернулась и пошла обратно, держась ближе к середине лестнице. Ее босые ноги, несмотря на лежащий на полу ковер, уже давно замерзли, а по спине ползли мурашки. Миновав очередной поворот, девушка нащупала выключатель и зажгла свет. На минутку. Потом она вернется и выключит его, но без света она точно заблудится и не сможет попасть в свою комнату.

Войдя внутрь, она заперла дверь, придвинула кресло вплотную к книжным полкам и забралась в постель. Было двадцать минут четвертого, и грелка все еще оставалась слегка теплой. Посмотрев на придвинутое к полкам кресло, Кандида припомнила поговорку о том, что поздно запирать конюшню, когда лошади уже убежали. Но ведь есть и другая поговорка: «лучше поздно, чем никогда».

Глава 16

Следующие два дня Стивен был очень занят. Полковник Гатлинг одолевал его просьбами, которые весьма напоминали приказы командира нерасторопному подчиненному. Вознамерившись разрушить все, кроме самой первой постройки, особняка семнадцатого века, он очень настойчиво интересовался, когда можно будет начать работы, как много времени на них потребуется, сколько все это будет стоить и нужно ли будет получать «эти идиотские разрешения». А потом еще позвонил дядя Стивена и велел ему перезвонить в замок и договориться о встрече с лордом Ретборо. Стивен послушно перезвонил и вскоре оказался втянутым в долгую беседу с весьма обеспокоенным пожилым лордом.

— Видите ли, Эверсли, никто, понимаете, никто, не в состоянии сохранить подобное сооружение для следующих поколений. Мы живем там довольно долго и всегда старались делать все возможное, чтобы его сохранить, но теперь ситуация стала невыносимой. Даже содержание самого Замка — он устало махнул рукой, — даже это теперь невозможно. Оба моих сына убиты на войне, но остался внук, и я не желаю перевешивать этот камень на его шею. А теперь о том, что я хочу сделать. Мне недавно предложили одну авантюру — отдать его одному из этих новых колледжей.