Сокровище чародея

– Не беспокойся, – усмехнулся Мессир, – сейчас тебя никто не тронет… тебе никого не нужно бояться… кроме меня!

Все трое вошли в большое помещение со сводчатым потолком, в котором царила буквально тропическая влажная жара. По стенам стояли многочисленные клетки и стеклянные емкости…

В первый момент Надежда подумала, что ошиблась, тем более что здесь и пахло не так, как прошлый раз, – не самодельным клеем, кожей и старой бумагой, а чем-то доисторическим, опасным.

Но потом увидела в дальнем конце помещения маленького старичка с большой лысой головой и тонкими, длинными руками и ногами. Старичка, похожего на маленького симпатичного паучка, который старательно и деловито плетет свою аккуратную сеть в углу деревенского дома. Большие, довольно ясные глаза старичка прятались за стеклами круглых очков в металлической оправе.

– Чем могу вам помочь? – проговорил старичок приветливо.

– Отдай книгу! – выпалил гнусавый.

– Что, простите? – переспросил старичок, мрачнея. – Я вообще-то спрашивал даму!

– Да-да, конечно! – отозвался Мессир, незаметно пнул своего спутника, а затем повернулся к Надежде и произнес своим властным голосом: – Вы помните, зачем пришли?

– За книгой… – слабым голосом проговорила Надежда и повторила, обращаясь к старичку, хотя что-то внутри ее сопротивлялось, не хотело произносить эти слова: – Я принесла вам книгу… на реставрацию… я хочу ее получить обратно…

– Книгу? – удивленно переспросил хозяин мастерской. – На реставрацию? Это очень странно! Я не реставрирую книги. И ничего другого не реставрирую. Я продаю рептилий.

И действительно, в клетках и террариумах вдоль стен содержались змеи и ящерицы самых разных размеров и расцветок, ужи и гадюки, удавы и питоны, гекконы и игуаны…

В большой клетке возле прилавка находился крупный хамелеон, окрашенный под цвет стены.

– Дед, тебе ясно сказали – отдай книгу! – проговорил гнусавый, шагнув к хозяину и схватив его за лацкан пиджака.

– Осторожно, молодой человек! – Тот сохранил абсолютное хладнокровие, только на что-то показал глазами. – Осторожно, она может рассердиться!

– Кто? Ты о чем вообще? – процедил гнусавый… и вдруг отшатнулся от старика, из рукава которого выскользнула небольшая треугольная головка бледно-зеленого цвета, а из ее приоткрытой пасти высовывался длинный раздвоенный язык.

– Кто это? Что это? Почему это? – пролепетал гнусавый, переменившись в лице.

– Змея сурукуку, – невозмутимо ответил старик. – Одна из самых ядовитых в мире.

Змея в это время ловко переползла на предплечье гнусавого.

– Как… как она здесь оказалась? – От страха он пустил петуха.

– Сбежала из террариума, наверное. Она очень нервная, так что лучше не делайте резких движений, – посоветовал старик.

– Что?! – гнусавый позеленел. – Да сделайте же что-нибудь! Заберите ее!

– Что я могу сделать? – Старик пожал плечами. – Змеи не поддаются дрессировке! Единственное, что можно сделать, – не волноваться и не шевелиться. Тогда, может быть, она сама уползет. Со временем. А вам, – хозяин мастерской повернулся к Мессиру, – вам я советую уйти, мало ли, вдруг еще какая-то змея окажется на свободе. Рептилии нервничают, видите, даже хамелеон меняет цвет…

Действительно, хамелеон начал краснеть. Это было удивительно, потому что стена за ним оставалась серой.

Мессир, опасливо оглядываясь по сторонам, начал отступать к двери.

Надежда наблюдала за ним в полной прострации: вот он сделал небольшой шаг назад, тут же послышалось шипение, и из-под лакированного остроносого ботинка выскочила крошечная ящерица, оставив свой хвост под каблуком. От неожиданности Мессир подпрыгнул и едва не упал.

– Что же вы так неосторожно? – мягко пожурил его старичок. – Вы обидели Яшу. Когда еще у него отрастет новый хвост?.. Яша, конечно, ничего вам сделать не сможет, но у него есть подруга Лакшми, вот с ней я вам не советую ссориться.

И он показал на клетку с огромной королевской коброй, которая как раз угрожающе раздула капюшон. От такого зрелища Мессир переменился в лице, отступил к двери и ушел по-английски, не прощаясь.

– Куда же вы? – воззвал к нему гнусавый. – А как же я? Что мне делать?

– Стойте смирно и не шевелитесь! – посоветовал ему старичок. – Иначе сурукуку забеспокоится. А когда она беспокоится, то выделяет особенно сильный яд. Смертельный.

– Мама! – умирающим голосом прошелестел гнусавый.

Надежда Николаевна наблюдала за всем равнодушно. Старичок подошел к ней и мягко взял за руку, провел мимо клеток в крошечный закуток и усадил в старое, но удобное кресло. сосчитал пульс и, заглянув в глаза, задумчиво спросил:

– Что же он вам вколол?

От его руки шло живое тепло, и Надежда почувствовала себя лучше. Исчез шум в ушах и ватная пелена перед глазами, а главное – исчезла равнодушная покорность, с которой она принимала все действия Мессира. Теперь она не стала бы его слушаться так легко.

Старичок оставил ее ненадолго, потом появился, держа в руке маленький нефритовый стаканчик.

– Выпейте!

– Что это? – Она попыталась отшатнуться.