Сокровище чаши

Боевой контактный бой их был ударным. Отец же учил его бою «на излом». Надо было вывести из строя хотя бы двух из пяти, сломав им руки и ноги за одну секунду – тогда будет шанс. С тремя справиться можно. Противник не ожидает этого приёма – воины научены быть гончими псами, а не кроликами. К тому же о способе изломов мало кто знает. Во всяком случае, в школе пилотов им этого не преподавали даже в теории. Этот бой был исконно арийским, именно арии из сострадания к противнику старались обездвижить его, и лишь немногие знали, что те же самые приёмы боя при более резких движениях не обездвиживают, но ломают суставы, как солому. И не важно, насколько вскручена воля, – суставы хрупки, а сломанный сустав служить не будет. Атланты презирали ариев и потому не придавали особого значения их приёмам рукопашного боя, тем более что арии в среднем были в два-три раза ниже атлантов. В рукопашном бою – не ровня.

Уже отталкиваясь от потолка, Наврунг точно знал, что будет делать дальше. План битвы уже сложился в голове до мельчайших подробностей, и, даже если к концу его исполнения на его плечах не осталось бы головы, он всё равно закончил бы этот цикл движений.

Приближаясь к пятерым, он видел, как они предсказуемо расступились для атаки. Как первые двое, его главные жертвы, бросились навстречу к нему с руками в ударе. И когда столкновение их кулаков с его печенью и солнечным сплетением было уже неизбежным, произошло то, чего противники ожидали менее всего. Крутнувшись против часовой стрелки, он оказался как бы сбоку от них, а их сжатые кулаки оказались в его руках в самых неудобных для них положениях. Продолжая вращение вокруг своей оси и этих двух стражей, Наврунг в секунду сломал их правые руки в лучезапястном и локтевом суставах. Заканчивая движение, он толчком отправил их в компанию трёх оставшихся в строю.

Несмотря на вскрученность воли, внутренние стражи со сломанными конечностями почувствовали боль и, падая на своих более удачливых товарищей, привели их в замешательство. Этого секундного замешательства хватило Наврунгу, чтобы напасть самому. Одним прыжком он достиг группы стражей, как раз когда они почти закончили перестраиваться. Это «почти» стоило им очень дорого. В следующий момент двое уже вышли из строя с вывихом плечевых суставов, и, когда их тела, продолжая движение, которое Наврунг придал им, коснулись земли, пятый потерял сознание от попадания в печень серии из трёх сокрушительных ударов.

От этих ударов даже каменная плита толщиной в локоть превратилась бы в щебень, а страж сел и перестал видеть и слышать.

Как вихрь, Наврунг ворвался в коридор, заполненный стражами.

Он шёл к кабинету начальника штаба, продираясь сквозь воинов, как сквозь густые заросли. Самое главное – это постоянно кружить. Как лист, падающий с дерева, не летит прямо вниз, но совершает плавные движения влево – вправо или даже вращается, так и опытный воин, оказавшись среди множества врагов в ближнем бою, не может застыть, для него это – смерть. Довольно узкий коридор помог ему: перед ним всегда был один воин - и через секунду он уже лежал, а Наврунг на шаг приближался к цели.

Десять секунд для ускоренного волей сознания равно пятнадцати минутам для обычного. Но вот уже заветный кабинет. Начальник Штаба там, Наврунг это знал так же точно, как раньше знал, что обязательно прорвётся.

Когда он оказался возле двери, в коридоре не было ни одного стоящего на ногах воина. Множество стонов раздавалось со всех сторон, но не осталось ни одного стражника, способного оказать сопротивление. «Как дети, наивны и глупы», - подумал Наврунг. Он толкнул дверь и вошёл.

Ноги и руки Наврунга были разбиты в кровь. Несколько рёбер точно сломано, лицо рассечено в нескольких местах, вся грудь и спина в неглубоких, но болезненных порезах, которые он вполне почувствует, когда всё закончится. В коридоре все были вооружены мечами и ножами, и невозможно было пройти через толпу людей с оружием и не порезаться. Круговые движения оберегли его от проникающих глубоких ранений и больших кровопотерь, но совсем без травм обойтись не удалось. И вот он, весь в крови и порезах, с рассечённым лицом, стоял перед начальниками Штаба и гарнизона - двумя боевыми генералами в полном генеральском облачении. Закрыв за собой дверь, он стал на одно колено, как и было положено весть принесшему, правой рукой упершись в пол, и произнёс:

- Я пришёл отстоять свою честь не пленником, но свободным.

Переглянувшись, генералы кивнули, разрешая ему продолжать.

В коридоре послышался топот от бега множества ног. Дверь распахнулась, и несколько стражей ворвались в кабинет. Начальник гарнизона жестом остановил вбежавших. Они замерли за спиной Наврунга и по бокам, да так и остались стоять как безмолвный символ победы. Победы Наврунга над жизнью, над обстоятельствами, над смертью.