Сокровище Черного моря

— Я вспомнил строение скал к востоку от грота. Там есть место, где отчетливо видна линия сброса, расщепляющая породу у самой воды. Трещина идет в глубину моря. И если вы сравните ее с линией сброса, которая такой же трещиной переходит в своды грота, где мы были вчера, у вас создастся впечатление, что под водой она тоже расходится, образуя пещеру… Я предлагаю начать поиски именно в этом месте.

— Отлично, — согласился Смолин. — Если ваша догадка подтвердится, мы сделаем шаг вперед.

Восемнадцать километров, отделяющие феодосийскую гавань от берегов Карадага, они прошли за час. Солнце уже поднялось высоко над морем, когда за коктебельским пляжем, пестревшим сотнями разноцветных купальных костюмов, показались обрывистые скалы Карадага. Мелькнула Сердоликовая бухта. Проходя мимо огромной арки «Ворот Карадага», Смолин убавил скорость.

Налегая друг на друга, повисая над морем, лепились причудливые нагромождения скал, окрашенных в сотни цветов и оттенков. Под нависшими над водой первозданными глыбами мрачно чернела бездонная глубина.

Лодка шла совсем медленно. Калашник пристально смотрел на берег, внимательно следя взглядом за направлением расщелин и трещин, пересекающих массивы горных пород.

— Здесь! — сказал он негромко, показывая рукой направление.

Смолин остановил мотор. Лодка тихо заскользила по воде и остановилась метрах в двух от скалы, круто уходящей в море.

— Видите? — показал Калашник на щель, узким треугольником чернеющую над водой.

Смолин кивнул головой и начал раздеваться.

— Что вы собираетесь делать? — спросил Калашник.

— Обследовать.

— Опять тем же способом?

— Пока других нет.

Смолин всмотрелся внимательно в ход щели, соображая, куда она направляется под водой, сделал несколько глубоких вдохов и прыгнул в воду головой вниз.

Под водой он широко раскрыл глаза, стараясь увидеть расширение щели. Но щель опускалась в глубину черной, узкой полосой — в нее едва проходила ладонь. Смолин, работая ногами, медленно погружался вглубь и продолжал измерять расстояние между стенками щели. Наконец она стала постепенно расширяться, но так незначительно, что, когда Смолин уже почувствовал удушье, щель едва достигла ширины его головы. Смолин резкими бросками ног и рук вынырнул на поверхность.

Когда он отфыркался и отдышался, с лодки послышался негромкий голос Калашника:

— Ну, как?

— Пока входа еще нет. Сейчас повторю…

Он снова ушел под воду, быстро опускаясь вдоль щели. Зеленоватая мгла меркла, сменяясь мрачной синевой… Смолин погружался все глубже, изредка протягивая вперед руку, чтобы коснуться скалы.

И внезапно рука его свободно прошла вперед. Он двинулся туда, шаря над собой обеими руками, нащупал круто идущие вниз своды и уверено нырнул под них. Он поставил тело вертикально-дна не было; взмахом ног он снова поднялся, коснувшись головой сводов, и поплыл вперед, беспрерывно поднимая вверх руку, чтобы не потерять связи с потолком открытого им прохода.

Вода становилась все теплее, и это порождало в нем — уверенность, что он на верном пути. Своды постепенно повышались и становились уже. Загребая руками, он касался стен-то справа, то слева. Подступало ощущение удушья. Он понял, что запасов воздуха в легких едва хватит на обратный путь, и стал поворачивать назад, но вдруг увидел — казалось совсем близко — слабый мерцающий свет. Перед ним выступило расплывающееся зеленоватое пятно.

«Выход!» — мелькнуло в его голове. Какую-то долю секунды он колебался. Но благоразумие одержало верх. Он быстро повернулся и двинулся в обратном направлении.

Уже все запасы воздуха были исчерпаны.

В глазах начали вспыхивать малиновые искры. Потребность воздуха сжимала грудь, как клещами. Но он знал, что все это при затяжном нырянии неизбежно и пройдет после первых же глотков воздуха.

Свод над головой оборвался. Сверху мерцало расплывающимся зеленым пятном солнце. Смолин изо всех сил оттолкнулся от скалы. Мимо глаз мелькнули пузырьки, вода посветлела, расступилась, и он, жмурясь от солнца и фыркая, жадно глотнул воздух широко открытым ртом.

— Есть шансы! — крикнул он Калашгжу, отдышавшись.

Калашник покачал головой.

— Напрасно рискуете, Евгений Николаевич! Вы были под водой шестьдесят пять секунд. Это немыслимо.

— Дело тренировки, — спокойно ответил Смолин.

Он лег на спину, подставляя солнцу широкое худощавое загорелое тело. Отдыхал он, мерно и ровно дыша, не больше трех минут. Потом подплыл к лодке.

— Сейчас попробую нырнуть через весь проход. В конце его я видел свет. Если там открытый бассейн, то есть и воздух. Это значит, что я могу там задержаться долго. Не беспокойтесь обо мне.

И прежде чем Калашник успел возразить, Смолин ушел под воду.

Теперь он двигался быстро. Погружение длилось не более трех секунд. Он протянул руку и уверенно поплыл в проход. Вот опять впереди проступило светлое расплывающееся пятно. Смолин выпрямился почти вертикально, оттолкнулся и сомкнул ноги. Его вынесло на поверхность.