Сокровище Черного моря

Ольга обводила взглядом комнату, отыскивая хозяина среди хаотического нагромождения аппаратов. Лаборатория была наполнена легким жужжанием, но откуда идут эти звуки, понять было трудно. Ольга нерешительно шагнула вперед, продолжая оглядываться по сторонам, и вздрогнула, едва не столкнувшись с человеком.

От двери она не могла его видеть: он был скрыт высоким, в рост человека, стеклянным цилиндром, наполненным прозрачной жидкостью. Темный халат скрывал его фигуру в тени сложной аппаратуры.

Это был невысокий, плотный мужчина.

Он склонил косматую голову над мраморным пультом управления, на котором темнела его широкая рука, медленно поворачивавшая какой-то рычаг. Жужжание усилилось, вверху раздавалось легкое потрескивание. Человек поднял голову и впился взглядом в стеклянный цилиндр. Внезапно жидкость в цилиндре засветилась. В сумраке комнаты возник странный дрожащий розовый свет. Рука человека продолжала передвигать рычаг на пульте. Жужжание неожиданно прекратилось. В наступившей тишине слышно было лишь его напряженное дыхание. Свет в комнате стал слабеть, приобретая густой рубиновый оттенок, и почти совсем погас. Только жидкость в цилиндре багровела исчезающим пурпурно-фиолетовым пламенем.

— Черт! — выругался сквозь зубы человек.

Он стукнул кулаком по мрамору, яростно, с треском, двинул рычаг в обратном направлении и стремительно отошел от пульта.

Ольга в испуге отшатнулась и задела локтем какую-то свободно висящую трубочку. Раздался мелодичный звон.

— Кто?.. Что такое?.. — раздался гневный нетерпеливый голос.

— Я к профессору Калашнику, — тонким голосом сказала Ольга.

— Я! В чем дело? — рявкнул он, наступая на нее.

Ольга испуганно попятилась, смотря на него широко раскрытыми глазами. Он остановился и неожиданно рассмеялся отрывистым грохочущим басом.

— Извините, я вас, кажется, испугал, — сказал Калашник, успокаивающе беря ее за руку. — Вы застали меня, так сказать, в разгаре творческого процесса. Прошу вас, проходите. Чем могу быть полезен?

Он сделал неуклюжий жест рукой, приглашая вглубь комнаты. Щелкнул выключатель, и комната осветилась.

— Туман, — сказал Калашник, мельком взглянув в окно. — Рано стемнело.

— Да, туман, — кивнула Ольга, садясь в кресло у стола.

— Ну, я вас слушаю, — Калашник уселся напротив нее. — Разрешите узнать ваше имя и отчество.

— Дубровских, Ольга Федоровна.

— Очень приятно. Вас не побеспокоит? — Калашник вытащил из кармана трубку и начал набивать ее табаком.

— Ничего. Разрешите мне прямо к цели моего посещения.

Калашник кивнул головой. Ольга быстро, боясь, что он будет перебивать вопросами, объяснила, что ей от него нужно. Калашник слушал, хмурился и медленно выпускал клубы синего дыма сквозь рыжеватые усы.

— Так, так… — сказал он, теребя короткую бородку толстыми пальцами. — Методика определения золота? В низких концентрациях? Так… А-а… зачем вам? — спросил он быстро, смотря ей в лицо маленькими свинцового цвета глазами.

— Мой руководитель профессор Смолин собирается работать с организмами, концентрирующими золото, — объяснила Ольга.

— С организмами… концентрирующими золото? — усмехнулся Калашник. Как же, слышал. Так… так… Очень интересно.

В голосе его прозвучала насмешка. Ольга вопросительно подняла брови.

— Отлично. Показать можно, — Калашник поднялся с места.

Ольга тоже встала. Калашник сделал несколько шагов по комнате и вдруг повернулся к ней.

— Извините меня. Не понимаю я смысла этой возни с живым веществом. Кому это нужно возвращаться вспять к младенческим годам науки, когда человек был бессилен воспроизвести в пробирке то, что совершается в протоплазме?

Ольга молчала, опустив голову. Она не находила слов для возражений.

— Вы химик? — спросил Калашник.

— Да, я окончила химический факультет университета, — ответила Ольга виновато.

— То-то… университета. Поэтому у вас и фантазии в голове. Если бы вы обучались в каком-нибудь химико-технологическом институте, вас интересовали бы промышленно-технические проблемы, а не воздушные замки.

Калашник бросил трубку на стол и снова зашагал взад-вперед по кабинету. Затем резко остановился и уставился на Ольгу недобрым насмешливым взглядом.

— Вы подумайте только, что было бы, например, с нашей автопромышленностью, если бы мы ограничились воспроизводством каучуконосов, корни которых синтезируют основу каучука — изопреновые группы? Мы отстали бы на добрых десять лет, если бы не научились заменять работу протоплазмы химическими реакциями в автоклавах, где мы полимеризуем изопрены в каучук. А витамины и гормоны?

Было время, когда человек, предохраняя себя от цынги, бери-бери, диабета, кретинизма, адисоновой болезни, полностью зависел от животного и растительного мира. А теперь: аскорбиновая кислота и всевозможные другие витамины, тироксин, тестостерон, кортизон и другие гормоны — тоннами производятся на фабриках витаминов и эндокринных препаратов.

Он схватил со стола трубку и снова торопливо начал набивать ее, продолжая засыпать Ольгу доказательствами: