Сокровище Черного моря

Это становилось уже смешным. Смолин, стиснув зубы, в третий раз нажал что было силы на кнопку. Дом наполнился отчаянным звоном.

Смолин резко повернулся, чтобы уйти. Он был зол на свое нетерпение, поставившее его в такое глупое положение. Медленно шагнул он вниз по ступенькам, все еще томимый желанием сейчас же, немедленно увидеть Валерию. Неожиданно за его спиной щелкнул замок. Смолин стремительно обернулся. Дверь медленно приоткрылась, и из мрака послышался недовольный, заспанный женский голос:

- Кто такие? Кого нужно?

- Валерия Павловна дома? - спросил Смолин и застыл в ожидании ответа.

- Нет ее, - ответила женщина из темноты, не снимая с двери цепочки.

- Она... уехала?

- Уехала.

- Не могу ли я узнать куда?

В щели показалось хмурое, темное лицо. Женщина, уставив из-под нависшего платка маленькие глазки на Смолина, грубовато сказала:

- Совсем уехала.

- Как... совсем уехала? - переспросил Смолин.

- Так, совсем... А вы, что, знакомые будете?

Смолин не ответил.

- Да, уехала... Замуж что ли пошла. Кто их разберет... Старик чуть ума не решился, - равнодушно объяснила женщина, неприязненно разглядывая Смолина.

Он продолжал молчать.

- Никого нет! - крикнула вдруг сердито женщина и захлопнула дверь.

Часть пятая

ЗОЛОТО ФЕДОРА РАДЕЦКОГО

Глава 40

ГЕНЕРАЛ ШОРЫГИН

Смолин вернулся в гостиницу и долго просидел в кресле, устремив взгляд в раскрытое окно и ничего не видя в равнодушном блеске неба и моря. У него не было никаких желаний и он ни о чем не думал. Из этого оцепенения его вывел звонок телефона. Смолин машинально протянул руку, поднял трубку и услышал. грубоватый голос Калашника:

- Хотел вам сообщить, Евгений Николаевич, новость. Она вас, быть может, заинтересует. Ко мне заходил старик Радецкий.

Смолин крепко стиснул рукой трубку, судорожно прижимая ее к уху.

- Что он хотел от вас? - спросил он тихо.

- Старик спросил, не встречал ли я его дочь. Валерия Павловна исчезла. Он не хотел ничего рассказывать, но я понял, что она просто покинула отцовский дом.

- Как он выглядел?

- Вид его достоин сожаления. Он производил впечатление помешавшегося.

- Он был один?

- Его сопровождал отставной генерал, старый знакомый его семьи.

- Вы не помните фамилию? Фамилию генерала?

- Он отрекомендовался - Каратыгин, Малыгин... или что-то в этом роде..

- ...Я полагаю, что мне следует его повидать, - сказал Смолин после короткой паузы.

- Радецкого?

- Да. Но дома его, очевидно, нет.

- Генерал увел Радецкого к себе, - пояснил Калашник.

- Вы не спросили адреса генерала?

- Да... На всякий случай узнал.

- Когда вы могли бы?

- Да хоть сейчас.

- Тогда ждите меня внизу.

- Ладно, спускайтесь.

Смолин медленно вышел из комнаты и спустился в вестибюль навстречу Калашнику, который ждал его, одетый и в шляпе.

... Они молча шли, погруженные в свои мысли, не обращая внимания на оживленные, многолюдные улицы.

Уже совсем смеркалось, когда они подошли к маленькой даче генерала, затерявшейся в зелени каштанов и кипарисов. При их приближении с крыльца спрыгнул толстый бульдог. Калашник, по своему обыкновению, не разыскивая кнопки звонка, ударил в дверь кулаком. Бульдог залаял.

- Кто там? - послышался за дверью женский голос.

- Скажите, пожалуйста, - обратился Смолин. - Павел Федорович Радецкий здесь? Дверь раскрылась.

-Сегодня уехал...-сказала женщина, выглядывая.

Калашник и Смолин разочарованно переглянулись.

- А... генерала... м-м... Малыгина можно видеть? - спросил Калашник.

- Шорыгина? Можно, пожалуйте, - ответила женщина и крикнула в глубину дома. Степан Тимофеевич, к вам!

Калашник и Смолин вошли в дверь, сопровождаемые бульдогом, подозрительно обнюхивавшим их следы. В коридоре под потолком загорелась люстра, и из дверей слева появилась плотная фигура генерала. Это был ослепительно белый, плотный мужчина, с загорелым румяным лицом, полными щеками.

- Кого имею честь... - начал он с любезной улыбкой, всматриваясь в лица гостей.

- Разрешите отрекомендоваться, - сказал Смолин. - Профессор Калашник, а я - Смолин. Друзья Павла Федоровича Радецкого.

- Весьма приятно. Шорыгин. С профессором Калашником я уже имел случай познакомиться. Проходите, пожалуйста.

Он ввел гостей в небольшой кабинет, увешанный коврами и обставленный мебелью, обитой кожей.

- Садитесь, прошу вас. Вот папиросы, предложил Ш.орыгин.

- Извините нас, Степан Тимофеевич, за неожиданное вторжение, - начал Смолин. Нас привели к вам чрезвычайные обстоятельства. Мы интересуемся, что случилось с Павлом Федоровичем Радецким.

Лицо Шорыгина помрачнело.

- Да, несчастный, несчастный старик... Судьба его вызывает глубокое сожаление.

- Вы имеете в виду... исчезновение его дочери? - выговорил с некоторым усилием Смолин.

- Вся совокупность семейных обстоятельств сложилась у него чрезвычайно неблагоприятно, - ответил Шорыгин. - И это было последним ударом. Сейчас он близок к умопомешательству...

- А... как это случилось? - осторожно спросил Смолин.

- Он мне кое-что рассказал, но рассказ его был довольно бессвязен, и я, видя его состояние, не решился расспрашивать.

Калашник и Смолин слушали его, опустив глаза и не глядя друг на друга.