Сокровище Черного моря

— Итак, Ольга Федоровна, — сказал он мечтательно, — мы на пороге успеха.

— Что такое? — заинтересовалась Ольга.

— О результатах нашей работы здесь вы знаете. А сегодня от Николая Карловича получено известие о новом открытии.

— Да что вы! Что же он пишет?

— Сами услышите от Евгения Николаевича.

Он кинул халат на спинку стула и повел Ольгу к двери.

— Вы, ведь, тоже еще не обедали, Полина? — обратился он к лаборантке. — Ступайте домой.

— Вечером приходить? — спросила девушка.

Петров колебался, что ответить.

— Нет, не нужно, — резко сказала Ольга. Сегодня он будет отдыхать. Надо же, наконец, посмотреть на свет, Аркадий Петрович. Вы в вашем подземелье обратитесь, в конце концов, в протея и отвыкнете от солнечного…

Она оборвала на полуслове и прислушалась. В коридоре раздавались голоса и шаги.

Дверь приоткрылась. Из коридора гулко прозвучал громкий голос Смолина:

— Аркадий Петрович, вы здесь? Можно вас попросить для демонстрации ваших успехов?

Смолин сделал шаг назад, пропуская из дверей Ольгу и Аркадия.

— Вот, Григорий Харитонович, позвольте вам представить моих учеников, — сказал Смолин.

Из-за его спины показалась знакомая коренастая фигура с лохматой гривой на большой голове. Грива приветственно затряслась.

— Как же, как же, — услышала Ольга знакомый грохочущий бас. — С девицей мы немного знакомы. Разрешите напомнить себя — Григорий Калашник. Ну, как дела с применением моего метода?

— Хорошо, — ответила Ольга, краснея и сдвинув брови.

— Нет, видно не очень хорошо, — возразил Калашник, удерживая ее руку в своей широкой ладони. — Иначе бы вы не обращались за помощью к протоплазме.

— Вы смущаете девушку, Григорий Харитонович, — мягко остановил его Смолин. — Сейчас вы сами увидите эту помощь. Ну, Аркадий Петрович, показывайте.

Петров пошел впереди по гулкому коридору. Калашник следовал за ним, ведя Ольгу под локоть.

В большой аквариальной было светло. Лучи солнца падали в огромные аквариумы сверху через застекленный потолок. Пройдя сквозь воду, свет неясными расплывающимися зеленовато-голубыми и красными пятнами падал на кафельный пол и на стены аквариальной. Воздух был горяч и влажен. Жаром тянуло от калориферов, уходящих в глубину воды через бетонные основания аквариумов.

Калашник резко остановился у зеркального стекла и устремил внимательный взгляд в прозрачную голубую воду. Только здесь он отпустил руку Ольги.

Куда ни проникал взгляд — всюду тянулись длинными, ветвящимися лентами причудливо и густо переплетенные ветви. Их основания тонкие короткие стволы — упирались на дне аквариума в плотную, уложенную на камне, площадку грунта. Узкие листовые пластинки светились всеми оттенками красного цвета — от темнобагрового и до нежнорозового, — смягченного нежной голубизной воды.

— Это и есть ваша… филлофора? — неопределенно хмыкнув, спросил Калашник.

— Да, это выведенная Петровым новая форма филлофоры, — ответил Смолин.

— Ну, и что же в ней замечательного?

— В ней все необычно, — объяснил Смолин. — Размеры. Форма. Скорость роста. А главное — повышение интенсивности тех процессов, которые для нас более всего интересны.

— А именно?

— Процессы, ведущие к накоплению золота в протоплазме.

Калашник встряхнул лохматой головой и опять устремил взгляд в глубину аквариума.

— Ну, и… какова же эта повышенная вами способность к накоплению золота? — спросил он саркастически.

— Вам известно, в каких количествах встречается золото в растительных организмах?

— Ну… более или менее… Словом, известно, что обнаружены следы…

— «Следы» — это термин науки прошлого столетия. Разработанные вами методы позволяют точно учесть количество золота не только в растворе, но и в протоплазме животных и растений. Правда, золото относят к ультрамикроэлементам: его содержание в объекте не превышает стотысячных долей процента. Но в морской воде золото измеряется не стотысячными, а десятимиллионными долями процента. Так что даже то, что вы называете «следами» в протоплазме, это результат повышения концентрации в сто раз. Такая способность есть почти у всех морских растений. Филлофора не составляет исключения.

— Сколько же золота содержит зола филлофоры? — пренебрежительно спросил Калашник.

— Около грамма на три тонны золы.

Калашник расхохотался.

— Извините меня, Евгений Николаевич… Ха-ха!.. Но любой металлург… посмеется, над вами, если узнает, каких трудов стоит получить эти три тонны золы!.. Ведь это же добрая сотня тонн сырой водоросли!

— Именно, поэтому мы и приступили к опытам с разными воздействиями на зародышевые клетки филлофоры, чтобы заставить ее работать интенсивнее. Ну, скажите этому скептику, Аркадий Петрович, чего мы добились?

— Эта раса, — кивнул Петров на аквариум, — накапливает уже втрое больше грамм на одну тонну золы. Здесь золото на границе перехода из ультрамикроэлементов в группу микроэлементов.

— То-есть ее содержание в протоплазме измеряется уже десятитысячными долями процента, — пояснил Смолин.

— Ну, это еще далеко за пределами практического использования, — Калашник пожал плечами.