Сокровище Черного моря

«Профессор Смолин… выехал Феодосию… пятнадцатого…»

— Как же так? — удивился Ланин. — Его телеграмма из Севастополя была от двадцать седьмого…

Он достал телеграмму, полученную на Мурмане. Нет, ошибки быть не могло. Доставлена двадцать восьмого, отправлена двадцать седьмого. А верно ли, что она отправлена из Севастополя? Ланин с волнением ждал, когда листок снова окажется в луче света. Совершенно точно: «Севастополя 27.09».

«Вот так история!» — подумал Ланин. Он сидел неподвижно, не ощущая толчков и тряски, не слыша рева мощного мотора. Он старался обосновать или опровергнуть свои смутные подозрения.

Возвращаться на Мурман, не повидав Смолина и не поговорив с ним, явно нецелесообразно. Да сейчас уже ничего не поделаешь. Но в Севастополь нужно прибыть с какими-то готовыми решениями и немедленно приступить к действиям.

Слева, за темной стеной нескончаемых садов, мелькнули далекие огни Бахчисарая. Автобус загрохотал по мосткам через речку. Над шоссе повисли громады скал. Инкерман. И вот уже яркие бусы огней засияли над черным зеркалом Севастопольской бухты. Ланин сидел неподвижно и думал.

— Куда вам? — крикнул ему шофер через плечо.

— В управление МВД, — угрюмо ответил Ланин.

Он помнил, что расследование всех загадочных событий, препятствовавших работе Смолина, вел человек с фамилией Колосов. К нему-то он и хотел обратиться. Когда Ланин вбежал в бюро пропусков, было около двенадцати. Узнав номер телефона, он позвонил и попросил связать его с Колосовым. Равнодушный голос дежурного ответил:

— Нет его.

— Когда он будет? У меня важное государственное дело, — успел сказать Ланин.

— Придется подождать, — ответил голос, и стукнула повешенная трубка.

Ланин в возбуждении ходил взад и вперед по широкому залу бюро пропусков. Он понимал, что в такое позднее время не легко пройти к человеку, занятому, очевидно, важными делами. Но настойчивости у Ланина с избытком хватило бы на несколько человек. Он звонил дежурному каждые три минуты, пока наконец, не услышал недовольный ответ:

— Не волнуйтесь, гражданин. Как только Колосов придет, вас вызовут.

С большим трудом Ланин уговорил связать его по телефону с биологической станцией. Чуть не полчаса стоял он, прижав трубку к уху и слыша равнодушные монотонные гудки. Наконец, мембрана задребезжала. Ланин узнал низкий сипловатый баритон директора станции:

— Слушаю.

— Всеволод Александрович, это говорит Ланин… Из группы профессора Смолина… Я приехал с Мурманской биологической станции… По вызову Евгения Николаевича…

— А вы разве не получили моей телеграммы? Я же вам сообщил, что Смолин выехал в Феодосию.

— Получил, но слишком поздно, когда уже ехал в Севастополь… Всеволод Александрович, мне нужно немедленно связаться с Петровым…

— То есть, как это — с Петровым?

— С Аркадием Петровичем Петровым… А что, он тоже выехал в Феодосию?

— Разве вам не сообщил Евгений Николаевич?

— Что такое?

— Петров пропал.

— Как пропал? — вскрикнул Ланин.

— Исчез. Давно уже. Вышел из гостиницы, поехал в Балаклаву… И не вернулся… Из группы Евгения Николаевича сейчас на станции никого нет…

Этот разговор окончательно ошеломил Лапина. Он долго стоял, машинально держа руку на аппарате. Ланину вспомнились споры с Ольгой Дубровских, и он выругал себя за свой самодовольный скептицизм.

Долго длилась беспокойная ночь. Ланин выходил на воздух, входил, снова выходил, проклиная свое вынужденное бездействие. Было уже три часа, когда из окошка высунулась голова девушки.

— Вы к Колосову?

— Да.

— Вы из группы профессора Смолина?

— Да.

— Проходите.

Навстречу Ланину из-за стола, заставленного телефонными аппаратами, поднялся невысокий человек с умными глазами и смуглым лицом. Это был Колосов.

— Садитесь, я вас слушаю, — сказал он быстро. — Вы с Мурманской станции? Что случилось?

Колосов выслушал Ланина, глядя себе под ноги. На его сухих, смуглых скулах вздувались и опадали желваки.

— То, что вас провели, мне представляется очень вероятным, — сказал он. — И вы совершенно правы, предполагая, что ваша станция в опасности. Если телеграмма действительно подложная, вам и профессору Смолину следует срочно отправляться на Мурман. Я немедленно организую самолет до Мурманска. Смолин в Феодосии. Я видел его сутки назад. Сегодня он вызывал меня к телефону несколько раз, но меня не было, я только что вернулся. Сейчас постараемся с ним связаться. К сожалению… — Колосов стукнул кулаком по столу… — К сожалению, он до зарезу нужен здесь!

Ланин посмотрел на Колосова, но не решился спросить, что он имеет в виду. Колосов поднял трубку телефона.

— Никаких сведений о Радецком?.. Нигде не могли обнаружить?.. Значит плохо искали. — Он с досадой бросил трубку. — Как в воду канул!

И опять Ланин промолчал, не решаясь спросить, о чем идет речь. Колосов потирал рукою лоб, погрузившись в свои мысли. Яростно зазвонил телефон.

— Да… Слушаю, — сказал Колосов. — Какой Петров? Что?.. — Колосов, не бросая трубки, приподнялся с кресла, смуглое лицо его порозовело. — Так. Понятно. Свяжитесь с Балаклавой, вызывайте сторожевые катера! Высылайте людей на мотоциклах — всех, сколько есть!.. Я выезжаю немедленно.