Сокровище Чингисхана

С высоты двухсот футов Джордино видел момент столкно­вения лодки с волной. Нос ее взлетел вверх — казалось, она со­бирается подняться вертикально, но затем последовал еще один удар, в днище, и старенький корпус, переломившись пополам, исчез в массе воды, словно растворился в ней. В стремитель­ном движении к берегу, волна погребла под собой лодку. Ка­ким-то чудом уцелела только рулевая рубка, болтавшаяся на поверхности озера позади сейши. Кормовая палуба и лежавшая на ней компрессионная камера ушли под воду. Неожиданно выпрыгнула из воды черная носовая часть лодки и, махнув ос­татком мачты, будто попрощавшись с небом, исчезла в кипя­щих пузырях, медленно опускаясь на холодное дно Байкала.

4

—  Держитесь крепче! — прокричала Тереза сквозь внезап­но накативший рев воды. Слова ее эхом отозвались в камере. Вода яростно швыряла и крутила ее. Обитатели катались по ней, беспомощно махая руками. Сначала камера вместе с лодкой встала вертикально, а затем ее начало швырять из стороны в сторону. Трое мужчин и две женщины отчаянно цеплялись за приваренные поручни, пытаясь болтаться на них, а не летать по камере как живые ракеты. В момент столкновения лодки с волной время для них будто застыло. Простояв несколько се­кунд вертикально, лодка начала ломаться. Все услышали силь­ный треск под ногами — это задрожала палуба, а потом лодка развалилась. Освободившись от более легкой носовой части, тяжелая корма наклонилась назад и начала медленно опускать­ся. Волна с диким грохотом пронеслась над кормой и умчалась к берегу.

Терезе показалось, что она стала участницей замедленной съемки. Сначала она ощутила, что лодка уходит вниз, затем ус­лышала рев воды и почувствовала, как камера под ударом вол­ны переворачивается и плавно ложится на бок. Каким бы сла­бым ни было падение, удар камеры о воду оторвал ее обитате­лей от поручней — их руки, ноги, тела свились в копошащийся клубок, крики смешались с хрипами и кашлем. Тусклый свет, вспыхивавший в иллюминаторе, стал меркнуть, а потом и вов­се исчез. Камера погрузилась в пугающий мрак.

Волна, невидимая потерпевшим крушение, развернулась над кормой на сто восемьдесят градусов, вдавила ее в воду, на­мертво прижав к компрессионной камере. Моторный отсек, сразу же заполнившийся водой, вместе с гребным валом увели­чили нагрузку. Хотя основная мощь воды прошла над ними вскользь, под действием собственной тяжести обломок лодки медленно шел на дно. Компрессионная камера из средства спа­сения превратилась в орудие убийства, в гроб, уносивший жи­вых людей на дно сибирского озера.

Прочная стальная камера могла выдерживать давление в тридцать атмосфер при погружении на тысячу футов. Однако там, где затонула рыбацкая лодка, было значительно глубже, и это означало, что камера сплющится задолго до того, как упа­дет на дно озера. В обычной ситуации, даже при полной загруз­ке, когда в ней находились пять человек, камера выскакивала из воды и свободно дрейфовала по ее поверхности. Сейчас же на нее всем своим весом давила и увлекала на дно часть пере­вернутой кормы.

По сгущающейся за иллюминатором темноте Тереза дога­далась, что они погружаются все глубже. Она вспомнила слова Питта, которые он произнес перед тем, как закрыть их. Он на­звал камеру поплавком. «Значит, утонуть она не может, — по­думала она и огляделась, но нигде не заметила следов течи. — Похоже, нас что-то тянет вниз», — пришла она к выводу.

—  Все, кто может, ползите сюда! — закричала она, ощупью пробравшись к днищу камеры. — В этой части нужно увели­чить вес.

Ее побитые и оглушенные товарищи кое-как переместились к ней, обнялись, стараясь не удариться, крепко прижались друг к другу. Тысяча фунтов массы сама по себе не смогла бы осво­бодить их, но Тереза правильно угадала точку — днище камеры находилось почти у края кормы. Теперь над их головами был только двигатель, самая тяжелая часть кормы. Дополнительный вес возле центра тяжести позволил верхнему отсеку камеры чуть приподняться и начать постепенно, миллиметр за миллимет­ром, выскальзывать из-под днища кормы.

По мере погружения увеличивалось давление. Послышал­ся слабый треск, камера грозила исчерпать запас прочности. К счастью, одновременно увеличивался угол подъема камеры. Она заскользила быстрее. Внутри никто не ощущал, как камера мед­ленно двигалась вверх, лишь слышался скрежет стали о ребри­стый борт кормы. Прошло еще с полминуты, и камера встала под углом сорок градусов. Снова раздался скрежет, на этот раз очень громкий, и камера, вырвавшись из-под днища лодки, стремительно полетела вверх.