Сокровище для дракона (СИ)

В этот момент Ортэго встал у моих ступней, сжал цепочку с круглым кулоном из чёрного матового камня и закрыв глаза, начал на распев читать какое-то заклятие и раскачиваться в такт словам, входя в какое-то подобие транса. Я поняла, что ритуал подходит к концу, когда он стал повышать голос и на последних словах громкость его речитатива достигла апогея и он практически кричал. Сильный, красивый голос прорезал ночную тишину и умолк. Я ожидала агонию и боль, мрак и безысходность, смерть в конце концов…

…У меня нестерпимо чесался нос, и невозможность дотянуться до него выводила меня из апатии, приводя в бешенство. А еще в этом мире, как оказалось, тоже существуют прожорливые комары, которые кучным роем кружили надо мной, мерзко пища и предвкушая трапезу. На лице Нонадема было совершенно непередаваемое выражение удивления, и решившись, он обошёл меня по кругу, поправляя свечи и вновь обмазывая меня маслом. Думаю, именно эта вонючая субстанция на моем теле, не давала полчищу мелких кровососов набросится на меня, и выпить подобно мифическим вампирам всю мою кровь. Интересно, а здесь есть вампиры?

Вообще этот мир меня очень тщательно старался умертвить, и я чувствовала, что мне тут не до конца рады. В конце концов зачем-то мироздание выплюнуло меня именно сюда, так почему я словно ходячее несчастие притягивала к себе неприятности. Тем временем озадаченный отступник вновь начал свой ритуал, в этот раз внимательно наблюдая за мной из-под полуприкрытых век. Я же пыталась вычленить знакомые слова и перевести то, что он говорит. Получалось очень странно, что-то вроде: всевластие…осел…сила…виноград…спинка стула…кальсоны…Последним очень громко было произнесено до боли знакомое слово, и если в первый раз я старалась не вслушиваться, дабы не осознавать кошмар, что меня ожидает, то теперь какая-то лихая бесшабашность и остервенелое равнодушие, охватили моё безразличное сознание. Дело в том, что в переводе с итальянского это слово в общей фразе, что он произнес, не вырыванное из контекста, звучало очень достойно, я бы даже сказала величественно, что-то вроде: да переполнит последняя капля сию чашу*. Но мне так и не удалось проникнуться торжественностью момента, так как он на столько громко произнес последнее слово, что оно отделилось от предложения и смысл всей фразы скатился до непотребства. К тому же это слово очень четко отражало состояние моих дел в эту самую минуту: фисес**. Полный фисес. И когда у неудачливого похитителя вновь не получилось выкачать из меня магию, да откуда ей было взяться, на его красивом, по-своему, лице вновь появилось выражение такого неподдельного изумления, что я не сдержалась и вопреки ситуации засмеялась. Сначала тихо, а затем все громче. Совершенно неприлично похрюкивая и давясь слезами.

— Что смешного, никчемная девка? — спросил Ортего, сверкая красными глазами. Он увеличивался в размерах, одежда трещала, руки обрастали жёсткой чешуей, прорезались когти. Но после того, как я видела виверна Себастьяна, он казался мне крошкой гекконом*** по сравнению с нильским крокодилом.

— Нет, ну надо же на сколько могут быть похожи единокровные братья! Но к чести Его Величества, на внешности всё и заканчивается.

— Величества? Величества? Да что ты знаешь об этом жалком выродке, — практически переходя на визг и моментально растеряв весь свой таинственной лоск, заверещал Нонардем. Похоже я наступила на больной мозоль. — Я! Слышишь, сучка, я, должен был стать Цессом! Я был рожден первым. Я сильнее чем он, в сотни раз, никчемный, ничтожный потомок такой же трусливой бездарности. — Ооооо, ну в этом я точно сомневалась. Тем временем брызгая слюной и расхаживая туда-сюда, сектант продолжил свой обличающий монолог. Я лишь время от времени мычала, стараясь тянуть время и внимательно слушать, а вдруг эта информация мне как-то поможет. Пропуская нелестные эпитеты, которыми он попеременно награждал то своего отца, то брата, весь его монолог сводился к тому, что по праву первенства и рождения, на троне должен был сидеть он. Венец бы на нём смотрелся куда лучше, чем на Себастьяне.