Сокровище для дракона (СИ)

В прошлую встречу, Рэйдж подробно описал свойства маски и это знание просто завораживало, она словно личина скрывает сущность одевшего её. Я давно смирилась, если так можно сказать, с магической составляющей этого мира, но порой, волшебство, которое для многих было обыденностью, поражало меня в самое сердце. Никто, вообще никто, не сможет узнать меня пока я ношу её. И пусть не в полночь, как в сказке про Золушку, а в два леора ночи, но маска превратится в тыкву, точнее утратит волшебные свойства. Все, кто желает остаться неузнанным в эту ночь, должны покинуть городской особняк герцога, и именно так, я и собиралась поступить.

Еще в загородном имении Арду, во время чтения исторических хроник, в частности летописей Стран Кватры, я удивилась некоторой схожести государств Твердыни с реально существующими в моём мире. Рассаян, одна из четырех стран содружества именовала себя танством (ханством), кочевники и варвары, они до сих пор сохранили рабовладельческий строй и гаремы. Костюм, который я собиралась надеть на карнавал прочно перекликался с нарядом наложниц той же Турции, с которой в это самое мгновение воевала Россия, но был взят из этого мира. Мне почему-то вновь вспомнился персонаж персидской книги Тысяча и одна ночь — Шахерезада, что услаждала своими сказками визиря, и я решилась. Стану ей.

Уговаривать модистку пришлось долго, она не желала шить «срамной наряд» и всячески отнекивалась, пришлось посулить ей больше денег, к тому же, я сама рисовала эскиз, выбирала и приобретала ткань, но результат стоил того. Тонкая, кружевная грация, бледно-телесного цвета, с россыпью мелких пуговок — речных жемчужин, сливалась с кожей, идеально придерживала грудь и создавала иллюзию обнаженного тела, даже в районе ямочки пупка был вышит узор, имитирующий проколы для колец танцовщицы. Насыщенного цвета сапфира, необычайной чистоты, елек* был вышит серебряной нитью и прозрачным стеклярусом, длинной ниже бедра полы жилета соединяла между собой брошь-фибула. Рукава от предплечий расходились на две половины, как и составляющие жилета от талии. Шальвары более светлого оттенка из той же ткани сидели низко на бедрах и удерживались тонким пояском-учкуром** выгодно подчеркивая контраст между тонкой талией и покатыми бедрами. Вместо атласных бальных туфелек я заказала шипшип***, но с задней пяткой, я надеялась танцевать, а в шлепанцах делать это будет чрезвычайно затруднительно. От чадры я отказалась, потому что маска, итак, сделает меня неузнаваемой, а вот легкую вуаль на волосы я накинула. Не знаю почему, но в этом мире они росли намного быстрее, и уже достигали лопаток. По утрам Ката помогала мне с ними, иначе бы я вновь их остригла. Чтобы соответствовать образу восточной красавицы, я покрасила их составом, что собрал для меня аптекарь. Насыщенный цвет корицы продержится ровно до следующего мытья головы, а мягкие кудри, волнами обрамлявшие сейчас моё лицо, стали результатом умения все той же Катарины обращаться еще и с щипцами для завивки.

Меня крайне беспокоила находка крупиц синей соли, и, по правде говоря, я не знала как себя вести с соседкой, но решила придерживаться существующей международной юридической практики моего мира, а именно презумпции невиновности. До того момента, как кто-нибудь не докажет мне обратного, Ката для меня будет невиновной, случайной жертвой совпадения или участницей фатальных игр судьбы. Тем более, что я смогу поделиться своими наблюдениями с самим главой Магуправления уже сегодня. Поэтому, я решила не рефлексировать, и не впадать в уныние по этому поводу и радовалась помощи, ставшей мне близкой подругой, девушки, как и прежде. С чувством выполненного долга Катарина взбила мои пряди и принялась разрисовывать лицо, брови затемнила, веки подвела, губы накрасила. Вообще, косметика в этом мире имела один неоспоримый плюс, почти вся, она состояла из природных, натуральных компонентов на магической основе, а это означало невероятное разнообразие оттенков и вкусов, а самое главное — она не смывалась до тех пор, пока ты сам этого не пожелаешь, воспользовавшись тоником-нейтрализатором.

К десяти леорам меня ожидала карета, как всегда без опознавательных знаков, но прежде, чем выходить к ожидающему экипажу я решительно подошла к зеркалу и откинув богато украшенный атласной аппликацией и самоцветами капюшон феридже**** оценила свой образ. Три десятка тонких браслетов на руках потренькивали крошечными колокольчиками и подвесками, два широких ножных браслета в виде обнимающих лодыжки змей помигивали мне синими сапфирами глаз, а длинную цепочку с ключом, я благоразумно сняла, одев на ее место тонкую серебряную нить с прозрачной подвеской-каплей. Её мне подарила Ката, продолжая извиняться за отравление — кулон теплел или темнел, в зависимости от яда. Поблагодарив её, я его приняла, незаметно проверяя теперь всю еду и питье.