Сокровище Голубых гор

— Да-а, — машинально проговорил Ульоа, занятый своими мыслями, и вдруг, ударив себя по лбу, вскричал: — А, теперь я понял цель похищения Рамиресом Гермозы! При помощи моей умной собаки негодяй рассчитывал скорее напасть на мои следы, и он не ошибся: она навела его на них. Что же нам теперь предпринять?

— Прежде всего нужно убить собаку, вождь, — посоветовал старший канак.

— Никогда! — угрожающе крикнул Ульоа. — Я ни за что не допущу этого и накладываю на собаку табу. Слышишь? Мы будем иметь дело только с людьми, а собака, когда узнает меня, нас же станет защищать… Это очень смышленое и сильное животное, — прибавил он, обращаясь к молодым людям, — не то что та жалкая порода собак, которая была разведена здесь вместе с поросятами Куком и другими мореплавателями, пристававшими к этим берегам… Э, да будь что будет! — с решимостью отчаяния вдруг вскричал он и, снова высунувшись в отверстие, громко свистнул.

В ответ на этот свист тотчас же послышался радостный, полуприглушенный визг, затем раздался звук падающего в воду какого-то тяжелого тела и усиленное шлепанье по воде. Оба канака, опасаясь нападения, загородили было собой вход в пещеру и приготовились встретить врага ударами своих каменных топоров.

— Прочь отсюда! — властно крикнул им Ульоа.

Едва канаки успели посторониться, как в пещеру влетела огромная собака, покрытая блестящей белоснежной с черными пятнами шерстью. С прерывающимся от волнения визгом она подбежала к Ульоа, поднялась на задние лапы, положила ему на плечи передние и, усиленно вертя во все стороны хвостом, принялась усердно облизывать лицо моряка. Затем она, продолжая стоять на задних лапах и опираясь передними о колено своего хозяина, намеревалась выразить радость свидания с ним громким лаем.

— Куш, Гермоза! — остановил он собаку, погрозив ей пальцем. Лай собаки мог выдать их присутствие здесь врагам, если те еще не догадывались об этом.

Девушка, со своей стороны, тоже старалась успокоить собаку, между тем как ее брат и Математе охраняли вход, а Котуре, растянувшись на земле и приложившись к ней ухом, прислушивался, близко ли преследователи. Ульоа ласкал собаку, приговаривая прерывавшимся от радостного волнения голосом:

— Гермоза… Славная моя Гермоза!.. Ты не забыла своего старого хозяина… сразу узнала его… Я так и знал… Ведь вы, собаки, никогда не забываете своих хозяев… Ну, теперь мы уж не расстанемся с тобой, нас может разлучить только смерть. Вот видите, сеньорита, — обратился он к девушке, со слезами умиления наблюдавшей эту сцену, — я не ошибся, когда утверждал, что это был лай моей Гермозы.

— Да, эта встреча просто чудесная. Быть может, она послужит к нашему счастью, — отозвалась Мина.

— Во всяком случае, у нас прибавился новый храбрый и сильный друг, на преданность которого можно вполне рассчитывать, — проговорил Ульоа, лаская собаку, не перестававшую лизать ему одежду, руки и лицо.

Заметив, что дикари опасливо косились на животное, пугавшее их своей величиной и страшными зубами, Ульоа поспешил успокоить их.

— Не бойтесь, друзья, этой собаки, — сказал он. — Она не только не сделает вам ни малейшего зла, но еще будет защищать вас от всех ваших врагов. Вы только сами не задирайте ее, а постарайтесь лучше поскорее подружиться с ней.

Успокоенные этими словами, дикари несмело подошли к собаке, которая, по приказанию своего хозяина, изъявляла, со своей стороны, полную готовность подружиться с ними, и стали внимательно и с заметным удивлением разглядывать ее.

— Странно, что преследователи до сих пор не показываются, — заметил Бельграно, отходя от своего наблюдательного поста. — Должны же были они видеть, куда бросилась собака, и последовать за ней.

— Может быть, они решили дождаться наступления темноты, чтобы захватить нас врасплох, — предположил Ульоа.

— А мы так и будем сидеть здесь, как в осаде?

— Что же еще мы можем сделать? — Устроить вылазку? Я бы, пожалуй, не прочь, но опасаюсь за вашу сестру.

— О, за меня не беспокойтесь, дон Хосе! — воскликнула девушка. — Я ничего не боюсь с вами и с братом, а обращаться с ружьем, как вы сами видели…

— Тсс! — прошептал Математе, вдруг обернувшись к ним и внушительно подняв вверх указательный палец правой руки.

Среди воцарившейся тишины послышались глухие удары сверху по корням, образовавшим свод пещеры. В то же время вода у входа стала медленно, но заметно прибывать.

— Что там происходит наверху? — спросил Ульоа у старшего дикаря, когда тот по его знаку подошел к нему.

— Должно быть, нуку задумали завалить нас сверху землей… Стараются пробить ее около корней, как раз в том месте пещеры, где можно укрыться от воды, — высказал свое предположение дикарь.

Когда Ульоа передал его слова дону Педро, тоже подошедшему к нему, молодой человек заметил:

— Значит, нам угрожает быть засыпанными землей или затопленными водой?.. Приятное положение!

— Можно спастись, — сказал канак, очевидно понявший молодого человека, хотя тот сделал свое замечание на испанском языке, на котором говорил с Ульоа.

— Каким же образом? — спросил последний у канака на его родном языке.