Сокровище Голубых гор

— Говорят, шагов с сотню, не больше.

— Гм… С сотню? Ну, одним взмахом их не переплывешь, да еще в темноте. Впрочем, была не была, попробуем.

Ульоа послал за молодым Бельграно и сообщил ему о загромождении дикарями главного прохода и о предложении старшего канака пробраться прямо к морю подземным каналом.

— А когда можно будет воспользоваться твоим советом, Математе? — обратился к канаку капитан.

— Нужно сначала дождаться отлива, вождь, чтобы узнать, в каком месте здешнее озеро сообщается с морем, — ответил тот.

— Гм… Долго, пожалуй, придется ждать. К тому времени наши враги придумают еще какую-нибудь пакость.

— Не беспокойся, вождь, кети сюда не войдут, раз они закупорили нас со всех сторон. Они боятся нашего грома и хотят взять нас измором…

— Ах, черт возьми! — вдруг вскричал Ульоа, ударив себя по лбу. — Я теперь догадываюсь, почему эти негодяи сделали так: они, вероятно, послали за Рамиресом.

— Наверное так, капитан, — подхватил боцман. — При нем целый десяток головорезов, вооруженных винтовками и пистолетами…

— А ты уже видел его, Ретон?

— Видел так же хорошо, как вижу сейчас вас, капитан, потому что имел удовольствие беседовать с ним. Он обозвал меня и вас грабителями, явившимися с целью украсть у него сокровище, которое находится в Голубых горах» Ему известно и то, что дон Педро и сеньорита Мина находятся с вами.

— Вот как! Кто сообщил ему об этом?

— Да все тот же негодяй, Эмилио. Он-то и подстроил нам все пакости» Не верите, капитан? — продолжал старик, заметив что Ульоа пожал плечами. — Так вот вам лучшее доказательство низкой измены этого мерзавца. Меня Рамирес отдал на съедение людоедам, а его сделал своей правой рукой.

—Боже мой, никогда я не мог ожидать, чтобы этот юноша былспособен на такую низость! — с горечью воскликнул Ульоа. — Ведь он был мне рекомендован моим старым, испытанным другом, и я всегда относился к нему, как к родному сыну.

— Ну, а я с первого же взгляда на этого юного негодяя не стал доверять ему… Чуяло мое старое сердце, что он мерзавец. А вы, капитан, всегда сердились на меня за это. Теперь вот вышло, что я был прав…

— Да, мой добрый друг, и я теперь очень жалею… Но довольно об этом негодяе. Сделанного не воротишь. Лучше скажи мне вот что: как смотрят дикари на Рамиреса?

— С большим уважением или, вернее, со страхом, капитан. Они считают его вышедшим из моря божеством… Положим, этому, главным образом, способствуют угощения, которые он устраивает им, спаивая их водкой, так что они пьяны с утра до ночи и не могут опомниться. Не будь этого, они, пожалуй, отомстили бы ему за смерть своего вождя.

— Да, действует, как настоящий дипломат… А не слыхал ты, куда он отправился?

— Нет, капитан. Ведь меня не выпускали из клети, и я не мог.

— Жаль! Мне очень хотелось бы узнать это. Меня сильно смущает его внезапное исчезновение. Куда он направился? К своему судну или к Голубым горам, чтобы овладеть сокровищем? И пока он действует там, мы, пожалуй, должны будем сидеть в этой ловушке и снова подвергнемся всем ужасам голода…

— Ну, что касается голода, то нам от него не придется страдать, капитан, — сказал старый моряк, — тут целые склады разной провизии.

— Как так? — удивился Ульоа. — Где же они?

— Да везде, где прохладнее. Пользуясь этой прохладой, дикари и держат здесь свои запасы.

— Почему же ты раньше не сообщил нам об этом, боцман?

— Да не к чему было, капитан, а теперь вот я припомнил, как они носили сюда всякую всячину и прятали здесь… Когда я сидел в клетке, мне и еда в рот не лезла, и меня кормили насильно… Одной попи сколько заставили проглотить. Думали, я разжирею, а вышло наоборот: я еще больше похудел.

— Да, мой бедный старый друг, не впрок тебе пошло угощение дикарей! — с улыбкой проговорил Ульоа.

— А что это за попа, Ретон? — полюбопытствовал Бельграно.

— Так называются здесь плоды хлебного дерева, сеньор… Да вот я сейчас покажу вам.

С этими словами старик, всмотревшись внимательно в пол пещеры, сделал несколько шагов в сторону и сдвинул в одном месте ногами камень. Под камнем была довольно глубокая яма, прикрытая сверху банановыми листьями. Когда Ретон снял верхний слой этих листьев, под ними оказалось нечто вроде желтоватого теста с кислым запахом.

— Вот вам и попа, — сказал он. — Сейчас пора сбора, и дикари складывают ее целыми массами в пещерах. Она требует влажной прохлады, иначе так ссыхается, что потом ее трудно разгрызть даже самыми крепкими зубами.

— Ее едят в таком виде, как она есть? — продолжал расспрашивать молодой человек.

— Нет, ее приготавливают особенным способом, — пояснил моряк.

— Я видел эту процедуру. Самый плод, как известно, покрыт толстой, шершавой корой. Для того чтобы снялась эта кора, плод кладут на огонь; тогда кора отстает, и из нее вынимают вот это тесто. Его потом обрабатывают деревянными лопатками. Вкус неважный, но… Ах, черт их возьми! — вдруг вскричал старик, прерывая самого себя. — Начали, кажется, уже бомбардировать нас?