Сокровище Голубых гор

— Вполне достаточно. Капитан Рамирес увел с собой всех своих матросов. Кроме того, все старейшины племени кети отправились провожать его, так что у дикарей не осталось ни одного дельного командира и они не ожидают нападения. Мы явимся к ним совсем неожиданно и так пугнем их, что они все разбегутся, как стадо баранов без пастуха». Только я советовал бы сделать это поскорее, чтобы успеть все устроить до возвращения старейшин.

— За мной дело не станет, — проговорила девушка. — Пойдем! Она быстро надела на голову свою соломенную шляпу, заткнула за пояс нож, оставленный ей братом взамен карабина, отданного Математе, и направилась к выходу. Но, дойдя до порога, она вдруг остановилась и смущенно сказала:

— А как же я объясню своим старейшинам суть дела? Ведь они не знают моего языка, а я…

— О, об этом не беспокойтесь, сеньорита! — перебил Эмилио. — Я нарочно взял с собой этого старого дикаря, который знает их язык. Позвольте мне переговорить с ним, и мы живо все устроим.

— Пожалуйста, милый Эмилио, будь добр.

Юный предатель, выйдя вместе с девушкой из хижины, подозвал к себе Нарго и сказал ему несколько слов. Старый дикарь тотчас же направился к кучке таких же стариков, как он сам, стоявших немного в стороне и, очевидно, ожидавших распоряжения заместительницы своего короля.

Когда Нарго передал им слова юнги, они тотчас же сделали знак находившемуся около них барабанщику, и тот усердно принялся колотить палками по деревянному барабану. Со всех сторон стали стекаться вооруженные воины. Собралось несколько сот человек. Старейшины выбрали сотню самых сильных и ловких, вооруженных тяжелыми боевыми палицами, луками и каменными топорами.

Через полчаса отряд был уже готов двинуться в поход. Молодую предводительницу усадили в сплетенные из ивняка и устланные пестрыми циновками носилки, которые несли четверо дюжих дикарей. Отряд, окружив ее, тронулся в путь в сопровождении Нарго и Эмилио, шедших впереди.

Старейшины приняли все необходимые предосторожности на случай внезапного нападения врагов или засады и во все стороны выслали разведчиков. Возле носилок шли самые отборные воины.

Владения кети граничили с владениями нуку. Это обстоятельство заставляло отряд двигаться особенно осторожно, чтобы не возбудить раньше времени тревоги врагов и захватить их врасплох.

Пока все шло благополучно, но около трех часов ночи, когда уже скрылась луна и наступила полная темнота, ночной мрак вдруг прорезался несколькими одновременными огненными вспышками в разных местах и вслед за тем раздался треск ружейных выстрелов.

— Эмилио, — крикнула испуганная девушка, — уж не в нас ли это стреляют? Быть может, мой брат, дон Хосе и Ретон выбрались из пещеры и, заслышав нас, вообразили, что это враги…

— Сейчас узнаю, сеньорита! — отозвался юнга. — Подождите немного.

Поняв, что наступила решающая минута, юный негодяй бросился в лесную чащу и забрался на первое попавшееся густое дерево.

Между тем выстрелы продолжались уже в непосредственной близости. Несколько человек в отряде нуку были убиты и ранены. Испуганный авангард в полном беспорядке рассыпался в разные стороны, вскоре дрогнул центр, а за ним и арьергард.

Засада, вероятно, была многочисленная, судя по оглушительному хору воинственных криков, несшихся со всех сторон. По голосам кричавших нуку признали в них своих исконных врагов — кети.

Опомнившись от неожиданности, старейшины нуку собрали весь отряд.

Окружив тесным кольцом носилки своей предводительницы, они, размахивая оружием и испуская громкий боевой клич, храбро бросились было вперед на скрывшихся за деревьями врагов, которых могли видеть только мгновение при блеске их выстрелов. Но именно этим-то «громовым» ударам нуку не могли ничего противопоставить, кроме своих стрел, каменных топоров и палиц, совершенно бесполезных при таком положении. Имей нуку дело с одними кети или другими темнокожими, обладающими одинаковым с ними оружием, они постояли бы за себя, но против целого отряда, действующего огнестрельным оружием, они были бессильны. Тем не менее отважные воины, поощряемые своими старейшинами, грудью шли на неприятеля, рассчитывая схватиться с ним в рукопашную.

Рамирес, принимавший личное участие в этой схватке, с целью уберечь своих матросов от все же опасных секир и палиц нуку; старался не допускать до рукопашной, беспрерывно обстреливая наступавших. Что должно было случиться, то и случилось. Ослабленные и оглушенные непрекращающейся стрельбой и видя, как вокруг них один за другим падают товарищи, самые мужественные из нуку не выдержали и в паническом ужасе бросились бежать куда попало. Последними покинули поле битвы, а вместе с тем и свою предводительницу, старейшины, утешаясь, быть может, тем, что она останется под защитой своего «молодого белого друга».