Сокровище гугенотов

— Ну, так слушайте внимательно. Вы пойдете вот по этой улице до самого конца, затем свернете налево и выйдете на береговой откос. Так вы увидите уединенный дом. Это большая харчевня под вывеской: «Гостиница „Добрый Сеятель“«.

— Я ее знаю.

— Несмотря на полицейский час, она открыта всю ночь. Вы постучите в дверь, а когда трактирщик выйдет к вам, спросите у него, прибыло ли его божансийское вино. Если он ответит, что да, вы войдете и застанете там компанию знакомых, которых и приведете ко мне.

Крильон отправился выполнять поручение. Указания Генриха Наваррского отличались большой точностью, и Крильон указанным путем скоро добрался до гостиницы. Сказав хозяину условленный пароль и получив надлежащий ответ, Крильон вошел в общий зал гостиницы, где за уставленным бутылками столом сидело с полдюжины матросов.

Впустив Крильона, трактирщик нерешительно остался сам на пороге, с крайним недоверием посматривая на посетителя. Но один из матросов крикнул:

— Ба, черт возьми, да ведь это — герцог Крильон! Запри дверь, друг мой Трепассе, этот господин из наших!

Трепассе запер дверь, а Крильон в полном недоумении подошел к окликнувшему его матросу.

— Да ведь это граф де Ноэ! — воскликнул он наконец.

— Он самый, герцог!

Крильон посмотрел на другого матроса и с удивлением воскликнул:

— А вот и мсье Лагир!

— Ну разумеется!

— А эти господа?

— Это все наши друзья… наши и «его». А вы, наверное, тоже пришли от «него»?

— Да. Шаланда прибыла?

— Прибыла. А бочки?

— Их наполняют. Дело за вами! Ноэ обратился к трактирщику и сказал:

— Друг мой, Трепассе, запряги поскорее в телегу трех лошадей — мы отправимся за вином, которое должны свезти по назначению. Трактирщик вышел. Тогда Ноэ сказал:

— Не правда ли, герцог, вы не рассчитывали встретить нас в таком наряде?

— Нет! — ответил Крильон.

— Но если мы и сняли дворянский костюм, зато шпаги остались при нас! — и Ноэ показал пальцем на шесть добрых шпаг, укромно стоявших в углу.

XV

Придя к Гардуино. Генрих Наваррский первым делом осведомился, что с герцогиней. Узнав, что она крепко спит, он решил заняться бочками, в которые тем временем Гардуино и Рауль уже ссыпали сокровище гугенотов. Теперь Генрих с помощью Рауля стал вытаскивать их наружу. Но как раз во время этого на улице вдруг послышался шум.

Услыхав его, Генрих с молниеносной быстротой погасил лампу и, приказав Раулю и старику хранить тишину, стал прислушиваться. Он услыхал шум шагов, затем голос, сказавший: «Вот тут!» — и ответ Келюса.

«А! — подумал наваррский король, — Этот голос я как будто слыхал сегодня утром в замке!» Затем он отвел в сторону Гардуино и шепотом спросил:

— Мэтр, найдется у тебя добрый аркебуз?

— Найдется целых два!

— Они заряжены? Да? Ну, так пойдем! — и он повел Гардуино и Рауля во внутренние комнаты как раз в то время, когда снаружи раздался первый стук в дверь. Вскоре они вошли в кабинет прокурора. Тогда Генрих сказал:

— Теперь я все понимаю, друзья мои! Король Генрих III, осыпавший меня сегодня утром ласками, теперь хочет отделаться от меня. Будем защищаться! Ты, Гардуино, поди достань свои аркебузы, а я пока пойду на стражу.

Генрих спустился к выходной двери и приник там к крошечному смотровому оконцу, которое было замаскировано и невидимо снаружи. Келюс, троекратно постучав в дверь, держал теперь совет.

— Псаломщик обманул тебя! — сказал д'Эпернон. — Если бы это была гостиница, нам давно открыли бы!

«Эге! — подумал Генрих Наваррский. — Вот еще голос, который хорошо знаком мне! Это — д'Эпернон!»

— Надо постучать посильнее! — сказал Шомберг. «Великолепно! Знаю и этого!» — подумал Генрих.

— А если двери все-таки не откроют?

— Ну, так мы высадим ее!

— Гм… Она кажется очень солидной и окована на славу! Генрих, не отрывая глаз от смотрового отверстия, увидел, что к двери приближается гигант Теобальд.

— Вы уж не беспокойтесь, господа, — сказал он, — как бы солидна и хорошо окована ни была эта дверь, передо мною она не устоит! Не раз приходилось мне высаживать дверь единым напором плеча!

Келюс обнажил шпагу и снова постучал в дверь эфесом, крикнув:

— Эй, вы, негодяи! Откроете ли вы наконец людям короля? Ответа не последовало. Тогда Шомберг сказал:

— Да ну же, Теобальд, продемонстрируйте-ка свой «единый напор плеча»!

— Ладно! — сказал рейтар и уперся в дверь спиной так, что его поясница пришлась как раз против смотрового отверстия.

«Что поделаешь! У всякого человека — своя судьба!» — подумал Генрих Наваррский, и так как спина рейтара закрывала ему вид, то Генрих обнажил шпагу и ткнул ее в смотровое отверстие.

Теобальд с силой напер на дверь, но вдруг вскрикнул и упал. Келюс и его товарищи подумали, что от напряжения у гиганта лопнул какой-нибудь сосуд; однако они поняли ошибочность своего предположения, когда один из рейтаров, приподнявший начальника, закричал:

— Кровь! Кровь!

— Тише! — прикрикнул Келюс, услыхав шум телеги, заворачивавшей в улицу.

Генрих Наваррский, тоже услыхав этот шум, подумал: «Теперь наши силы будут равны, так как мои добрые друзья-матросы спешат мне на помощь!»

XVI