Сокровище Картахены. Береговое братство. Морские титаны (сборник)

Эти два наказания, в сущности, составляли одно, только под разными названиями. Были случаи, что опускание с реи не приводило к смерти, но оканчивалось серьезным увечьем.

Попав на корабль, завербованные обязывались немедленно выбрать себе товарища и вступить с ним в матросский союз. Заключался он в следующем.

Когда матрос стоял на вахте, его товарищ отдыхал или был занят общим хозяйством, то есть стряпал или чистил оружие. В случае болезни своего брата-матроса он ухаживал за ним и даже, если нужно, заменял его на службе.

На суше братья-матросы шли рядом, помогали друг другу во время пути и охотились поочередно для добывания пищи. Если одного ранили, другой не только не мог бросить товарища, но должен был оказывать ему всякую помощь, нести на себе к перевязочному пункту и заботиться о нем во всех отношениях, а также не бросать его оружие и боевые припасы, пока он не возвратится в строй. И, сверх того, в сражении защищать его, даже с риском для собственной жизни.

Эти братские союзы, скрепленные опасностями и лишениями, утраивали силу войска и делали его непобедимым. Они почти всегда становились нерасторжимыми. Даже по смерти одного из товарищей оставшийся в живых продолжал заботиться о детях умершего и нередко доводил самоотвержение до того, что вступал в брак с вдовой, которой никогда не видывал и вовсе не любил, а только для того, чтобы сироты имели отца.

Вот в чем состояли братские союзы матросов у буканьеров. Обычай этот почти без изменений сохранился до нашего времени на французском флоте. Сознавая всю пользу этих союзов и понимая, насколько дисциплина выигрывает от них, офицеры тщательно поддерживают и всячески поощряют их на казенных кораблях.

Но явление это еще более распространено и пустило глубокие корни на кораблях купеческих, потому что там матросы знают друг друга с детства, ведь почти все они родом из одного края и, так сказать, всю жизнь прожили бок о бок.

Предводители экспедиции обязаны были иметь на корабле хирурга, если численность экипажа превышала тридцать пять человек.

Этим хирургом почти всегда был несчастный ученик фельдшера или бывший помощник провизора в аптеке, который ровно ничего не смыслил в медицине и все познания которого сводились к чтению медицинской книги, куда он изредка заглядывал, прописывая вкривь и вкось лекарства и нисколько не заботясь, что из этого выйдет, а также со всей уверенностью опытного хирурга кромсая раненых и отнимая конечности у несчастных людей, которых роковая судьба приводила в его руки и которые одним чудом оставались живы после такого оригинального и немилосердного лечения.

Флибустьеры страшно боялись этих хирургов и предпочитали скорее быть убитыми, чем подвергаться лечению с сомнительной перспективой сохранения жизни.

Раздел добычи обычно происходил в присутствии губернатора и агента Вест-Индской компании по возвращении судна или на Тортугу, или в Леоган, или в Пор-де-Пе, или в Пор-Марго. Приступали к нему следующим образом.

Сперва отделяли от общей суммы добычи часть короля, что составляло десятую долю, потом – долю убитых, которую губернатор был обязан раздать кому следовало. И уже затем происходил дележ согласно условиям договора, подписанного перед отплытием и копия которого хранилась у губернатора.

Добыча состояла из драгоценных камней, золотых и серебряных изделий, более или менее дорогих тканей и товаров, например пряностей, и, наконец, из невольников: мужчин и женщин, захваченных во время экспедиции. Даже испанские священники и монахи не могли избежать общей участи, несмотря на свое звание.

Обычно этим несчастным давали определенный срок, чтобы откупиться. Выкуп назначался втрое против суммы, за которую пленники уходили к своим хозяевам, всегда либо местным колонистам, либо буканьерам.

По окончании раздела флибустьеры часто не знали, как превратить в деньги драгоценности, выпавшие на их долю. И тут они попадали в руки грязных спекулянтов, которые кишмя кишели в тех краях, скупая все, что можно, за треть, а нередко и за четверть настоящей цены.

Тогда начинались оргии, не прекращавшиеся до тех пор, пока флибустьеры не истратят или, вернее, не прокутят всё до последнего реала.

Когда ничего больше не оставалось, они весело отправлялись в новую экспедицию, результат которой был всегда одним и тем же. Что им было до завтрашнего дня, когда для них существовал только день сегодняшний! Они чувствовали себя счастливыми. Разве не были они правы?

Вот каким простым и в то же время могучим устройством отличался союз Береговых братьев, когда, по их выражению, они ходили добывать испанца. Этому устройству они были обязаны своими успехами и необычайными подвигами.

В три часа ночи, когда рулевой пробил шесть склянок, Медвежонок вышел на палубу. Все назначенные им офицеры уже ждали его.

Командир осмотрелся вокруг. Ночь была светлая, довольно крупная зыбь ходила по морю, ветер еще не стих. Впереди справа возвышалась земля, к которой фрегат быстро приближался. Это был остров Куба, берег которого находился не более чем в двух лье.